Отправлено: 05.02.13 12:32. Заголовок: Если догнать течение, то можно войти второй раз в ту же воду. 20 января - 28 сентября.

Действие происходит с заявленной даты и дальше, всю зиму, весну и лето. Столько, сколько понадобится игрокам.

Сюжетно - продолжение отыгрыша Маленькие супружеские преступления, события которого закончились три дня назад.

 Отправлено: 06.02.13 10:48. Заголовок: Три дня прошли с тог..

Три дня прошли с того рокового, когда взбешенный невыполнением приказа Джованни Борджиа ворвался в комнату начальника замковой стражи с твердым намерением подвергнуть Дженнаро Памфилли самому необратимому из наказаний. И так бы и случилось, потому что вряд ли Дженнаро, беспробудно пьянствовавший, находился в том состоянии, что позволило бы ему оправдаться, если бы жена его Антония не знала достаточно, чтобы выгородить мужа, и - что самое удивительное - не сделала бы все, чтобы его выгородить. Легко ей было воспользоваться моментом, чтобы навсегда избавиться от мужа, который ненавидел ее, не в силах простить измену, и которого она теперь смертельно боялась, и все-таки не воспользовалась она им.

За эти три дня ничего не изменилось. Дженнаро по-прежнему молчал, хотя и пил меньше. По-прежнему старался на нее не смотреть и не касаться даже пальцем. Даже ложку брал только со стола, но никогда из ее рук. По-прежнему уходил рано утром и возвращался только поздно вечером.
И все-таки что-то неуловимо изменилось. И Антонии больше не казался таким давящим его взгляд из-под бровей, и молчание стало не гнетущим, а как будто вынужденным. И даже казалось ей, что ловит она иногда застывший в его глазах вопрос: почему? И еще мольбу разорвать затянувшуюся тишину, чего ей самой хотелось, но на что она все-таки не решалась.

 Отправлено: 06.02.13 14:49. Заголовок: Стоя посреди толпы з..

Стоя посреди толпы зевак, Дженнаро хмуро смотрел на распухшее от воды тело; смерть одноглазому не прибавила привлекательности - никого не красит посиневшее лицо и распоротое от самого паха брюхо.

- Тьфу ты, мерзость, прости ты Господи!
Даже привычного ко всему лодочника, и того передернуло. Он стоял в первом ряду и рассказывал всем желающим о горькой своей судьбинушке. Хоть бы раз весло за что-нибудь путное зацепилось, а тут впору личное кладбище открывать.
Говорить-то говорил, но помалкивал, что раньше он, брезгливо морщась, обыскивал утопленников в надежде найти кошель хоть с медяками. Ведь повезло же один раз, выискал пару дукатов, но прибыльное, казалось, дело гиблым оказалось. Вот с этого мог бы быть толк, тут явно не на деньги позарились - лихой люд так страшно не изуродует - но видать покойничек не носил с собой ничего ценного.

- Это как его, сердешного... Узнать что ль что хотели? Вот ироды! - заохала разбитного вида девица и тут же замолкла, получив хороший тычок от стоявшего рядом угольщика. Тот хорошо знал в лицо начальника замковой стражи, но при этом явно не стремился к более близкому знакомству.

- Пусть разгонят зевак, а этого... - Памфилли сглотнул слюну, во рту было кисло, словно он съел неспелое яблоко, - а этого убрать с глаз долой.
Пришаркивая, он отправился прочь. На плечи каменной плитой давила благодарность к жене. Неверная, она встала на его защиту, встала, зная, что сам он мечтает о ее смерти. И ведь ей даже ничего не надо было делать. Просто стоять, молчать и ждать, когда гнев герцога Гандии падет на голову ее постылого мужа. Не хотела брать греха на душу... или просто не хотела?

Как ему хотелось верить, что возможно еще вернуть пусть не прежнее счастье, но хотя бы его подобие. Возможно, он бы простил ей измену. Даже смех его подчиненных смог бы простить. Своим вмешательством она это заслужила.
Он бы простил, да, наверное, не забыл, но простил... Если бы не тот ублюдок, которого она носит в себе! Неужели он, Дженнаро Памфилли, должен дать имя отородью дона Алонсо?
Дверь приняла на себя удар, предназначенный другому, звякнули друг о друга поставленные к ужину тарелки.

- Я не хочу есть, - нарушил многодневное молчание, - ты, если хочешь, перекуси, а я спать лягу.
Не раздеваясь, упал на нерасстеленную кровать и привычно повернулся к жене спиной.

 Отправлено: 07.02.13 00:26. Заголовок: Голос мужа, который ..

Голос мужа, который не был ни громким, ни резким, прозвучал для Антонии раскатом грома. Она уже давно не слышала его. Нет, она слышала, как он отдавал указания служанке или стражникам, но ни разу он не обратился к ней. Она застыла, рядом со столом, как стояла, нарезая хлеб, в глазах недоумение, не послышалось ли ей.
Наконец, она решилась повернуться. Муж лежал, делая вид, что смертельно устал и вот-вот заснет. Как было все последние дни. Ровно так и не так одновременно. Антония осторожно положила на стол нож, как будто он был хрустальным. Качнулась вперед, желая и боясь сделать шаг, как ребенок, который хочет поймать севшую прямо перед ним бабочку и опасается спугнуть ее.
Осторожно ступая, она сделала несколько шагов и остановилась около кровати. Ей показалось, что она увидела, как напряглась спина Дженнаро. Он ждал, что она сделает дальше, и Антония до отчаянья боялась ошибиться. Сесть рядом? Остаться стоять? Дотронуться или еще нельзя и рано?
Она села на краешек, протянула руку и почти коснулась рукава рубашки, но испугалась - рука задержалась в воздухе и опустилась на одеяло.

- Дженнаро, - голос был тихим, как будто севшим; она кашлянула и продолжила уже громче. - В замке шепчут про одноглазого... это правда?

 Отправлено: 07.02.13 13:45. Заголовок: Дженнаро чувствовал ..

Дженнаро чувствовал себя одновременно и ловцом, и зверем. Он замер, когда жена подошла, напрягся в ожидании, но даже тюфяк не промялся, настолько осторожно она присела на край кровати.
- Правда, - после недолгого молчания ответил. - Я как раз оттуда... - и, вспомнив распухшее от воды лицо одноглазого, выкрикнул. - Принеси таз!

Его долго и муторно выворачивало, и было мучительно стыдно принимать помощь от Антонии, и не было сил эту помощь не принять. Потом, когда внутри него не осталось даже желчи, он снова рухнул на кровать. Казалось, нет для него ничего интереснее вытертого местами до дыр полога; он не двигался, когда жена стирала выступившую на его лбу испарину, молчал, когда она безропотно убирала за ним все, что он оставил. Но тишина, уже привычная в их семье, стала тягостной.
- Подожди, - не глядя, протянул руку и тут же отдернул, словно обжегшись. Как он может забыть, что теперь в ее теле чужая жизнь? Дженнаро заскрипел зубами. - Сядь рядом.
Он немного подвинулся, освобождая место, и задал вот уже три дня мучающий его вопрос:
- Почему, Антония?

 Отправлено: 07.02.13 14:56. Заголовок: Как ни странно, но г..

Как ни странно, но грубая физиология, когда один в полной мере ощутил свою слабость и потребность во втором, сблизила почти так же, как общее пережитое несчастье или общее преступление. Может быть, именно теперь, когда она не чувствовала ни тени отвращения или брезгливости, которые обязательно бы проявились, будь на месте Дженнаро кто-нибудь другой, Антония поняла, что муж для нее не кто-нибудь чужой, отдельный, но что они как части одного целого.

Когда уже все закончилось, она сама убрала все, чтобы никто не видел Дженнаро в момент его слабости. Потом только позвала служанку, чтобы та забрала тазы и вытерла пол. Села рядом с ним, как он и попросил. От того, что он задал простой вопрос, казалось, что рухнула между ними стена. Антония наклонила голову и прижалась губами к ладони мужа. Горло сдавило, но она стиснула зубы, чтобы не заплакать. Тогда она не сможет сказать самого важного, и все утонет в глупых бессмысленных всхлипах.

- Я виновата перед тобой, Дженнаро. Я поняла это, как только спало наваждение. Я так хотела, чтобы ты жил... и чтобы я могла тебе сказать это.

 Отправлено: 07.02.13 16:01. Заголовок: - Вот значит как, - ..

- Вот значит как, - по-прежнему избегая смотреть на жену, Дженнаро внимательно изучал полустертую вышивку полога.
Он не отдернул руку, как это было бы еще несколько дней назад - хотя вряд ли бы тогда Антония осмелилась, не отодвинулся, как от прокаженной, но и не сделал ни одного движения вперед.
"Я жив, ты мне сказала, что теперь?" - вертелось на языке, но он промолчал. Вместо этого спросил глухо:
- Когда видно будет?
Раз они остаются вместе, ему придется мириться не только с тем, что жена была неверна, но и с тем, что он будет воспитывать чужого ребенка. Дженнаро уже заранее ненавидел неродившееся дитя и молился только об одном, чтобы мастью тот пошел в мать. Видеть каждый день перед собой маленького дона Алонсо - было бы совсем невмочь.

Жаль, что убить человека можно лишь единожды...

 Отправлено: 07.02.13 23:26. Заголовок: - Что? - Антония под..

- Что? - Антония подняла бледное, осунувшееся лицо, растерялась от того, что не ожидала именно этого вопроса; вообще того, что речь пойдет об этом, - весной, наверное. В середине.

Она села прямо и обняла себя за плечи. Вот, что его больше всего волнует. Вот и начал разговор сразу, как оборвал молчание. Его или не его. Наверное, не верит, что его. Она не пыталась это сказать, не зная, как лучше - то ли молчать, как будто его сомнения даже в голову ей придти не могут, то ли убеждать так горячо, чтобы и камень поверил. А что он думает о ее молчании? Что боится о вине своей сказать... Зачем ему знать, когда? Неужели отправить от себя хочет? Чтобы не видеть, не вспоминать?

- Дженнаро, ты что-то задумал? - по спине и плечам пробежал неприятный холодок. - Ты все время молчишь о чем-то. Только я тебе чем угодно клянусь, что твой ребенок. В тот день ничего не было, а до этого давно он не приходил, месяц или и того больше.
Она судорожно сглотнула. Краска стыда залила лицо от того, что почти признавалась мужу в том, что любовник пренебрегал ею. Ведь так и было...

 Отправлено: 08.02.13 11:24. Заголовок: И почему женщины все..

И почему женщины всегда все портят? Зачем она солгала, когда ложь уже не нужна?
- Не делай из меня глупца, Антония, рогоносца ты уже сделала, мне и этого достаточно. Если боишься, что не признаю ребенка - так о том не беспокойся. Ты моя жена... и теперь я в долгу перед тобой. Любить его вряд ли смогу, и не упрашивай, но и отсылать тебя в деревню, чтобы там разрешилась, тоже не стану.
Что скрывать? Были у него и такие мысли, когда понял, что не сможет убить изменщицу. Что уж проще - услать с глаз долой, а потом осенью вернуть свободную от приплода. Но придется платить по счетам: за жизнь - своим именем.

- Для всех это будет мой ребенок, - ударом впечатал ладонь в тюфяк. - Как и ты останешься моей женой.
Он словно только сейчас увидел черные полукружья под ее глазами и в скупой ласке погладил колено:
- Ладно, Антония, ложись уже, тебе отдыхать надо. Ложись, а я пойду что ли караулы проверю, - ему показалось, что она вздрогнула от прикосновения, и криво улыбнулся. - Не волнуйся, не трону я тебя, спи спокойно.

 Отправлено: 10.02.13 23:31. Заголовок: *** 25 апреля 1495 ..

***

25 апреля 1495 года (через три месяца)

Весной стало спокойнее: нашествие франков стремительно уходило в прошлое. Дженнаро больше времени проводил в комнатах, а не в караульных или переходах.
Все тяжелое, что было между ними, совсем ушло. Уже не казалось Антонии, когда видела она мужа, что грозовая туча заслонила собою горизонт или пропасть норовит разверзнуться под ногами. Не боялась за себя, за свою жизнь. Дженнаро не пил, как тогда, в январе, не попрекал. Не было почти видно в нем раздражения или злости. Только избегал смотреть на ее растущий живот. И Антония сама старалась вставать или садиться так, чтобы не было его видно Дженнаро.

Они разговаривали все больше. Дженнаро даже смеялся и шутил. И только одно не стало, как прежде: он избегал лишних прикосновений. Жили они хорошо, но не как муж и жена, а скорее, как брат и сестра, и при этом брат был скуп и на те проявления нежности, что приняты между близкими людьми. Старался держаться на расстоянии. Антонии казалось, что ему неприятно, когда она преступает ту невидимую линию, что очерчивает вокруг него круг, за который ей нельзя заходить. Ее же тянуло к нему словно сотней невидимых нитей, как, наверное, никогда, и тоска и голод по нежности иногда становились непереносимыми. Она знала, что сама виновата. В молитвах просила Бога о немногом - о счастливом появлении ребенка и о том, чтобы муж смог по-настоящему простить ее. И еще о том, чтобы не появилась вдруг та, что заменит для него ее.

И сейчас, сидя в кресле и вышивая стежок за стежком изумрудного цвета рукав, который в будущем должен был украсить дублет Дженнаро, она тихонько шептала, чтобы нить, которая ложится узором под ее пальцами, привязала к ней мужа крепче любых пут.

 Отправлено: 11.02.13 12:28. Заголовок: С некоторых пор он п..

С некоторых пор он полюбил подходить незаметно, из-за спины, наблюдать за женой, когда та думала, что он ее не видит. Для этого он и дверные петли смазал, и открывал не рывком, а осторожно. Зимняя промозглость осталась в прошлом, и теперь выстуженный воздух не врывался в комнату, сквозняком выдавая присутствие.
Только когда Антония оставалась одна, она напоминала Дженнаро себя прежнюю; разглаживалась складка меж бровей, лицо словно озарялось внутренним светом. Часто он думал, как они могли бы быть счастливы, если бы он тогда ничего не узнал, если бы был уверен, что внутри нее его сын или дочь. Иногда Антония болезненно морщилась и он ревниво понимал, что бьется, шевелится в ней... этот. Даже после смерти дон Алонсо сумел забрать его жену.

И лишь иногда глубокой ночью, когда прислушиваясь к дыханию спящей, он добела сжимал кулаки, чтобы не притронутся к лежащей так далеко и так близко Антонии, Дженнаро думал, что, возможно, не солгала она тогда, и это действительно его ребенок. Сколько уже раз было, что он протягивал руку, и столько же раз отдергивал, ругая себя за глупые мечты.
...Он стоял на пороге и смотрел. Она что-то шептала, но не было слышно слов, улыбалась, но не ему. Наконец, она отложила вышивание. Теперь ничто не скрывало ее раздавшееся в талии тело.
- Я думал, ты шьешь приданое, - хотел сказать равнодушно, но не получилось - рукав мужского дублета не спутаешь с пеленками. - Я сегодня пораньше и очень хочу есть.
Начальник замковой стражи солгал, уже давно терзал его совсем иной голод. Усилием воли он отвел взгляд от располневшей, но по-прежнему прекрасной в его глазах жены.
- Или еще ничего не готово?

 Отправлено: 11.02.13 12:54. Заголовок: - Для приданого еще ..

- Для приданого еще рано, - Антония погладила красивую гладь бархатного рукава. - Говорят, нельзя с приданым спешить. Вот еще чуть подожду...
Она старалась говорить спокойно, хотя голос чуть дрогнул. Всегда боялась, когда разговор заходил о нем. И боялась, что легкое волнение ее будет слишком заметно, и будет свидетельствовать против нее, что солгала. И тогда Дженнаро никогда не поверит, что это его ребенок. А она еще надеялась, что поверит, поймет. И еще каждый раз, как видела мужа, чувствовала, что воздух между ними как будто дрожит и становится густым, таким, что потрогать можно. Особенно когда, как сейчас, смотрела на него и казалось, что видит не того Дженнаро, каким он был когда-то, а совсем другим. Конечно, ни капли он не изменился, это у нее как будто глаза открылись.

Раньше он любил ее, а она была холоднее. Все думалось ей, что не должен мужчина так любить, не идет ему это. Даже чуть свысока на него смотрела, что находился он в ее власти. А дон Алонсо, как увидела его, с кривой улыбкой и насмешкой в глазах, так и привязал ее крепко. Ведь правда мечтала, чтобы освободил ее от постылого мужа. Не случились бы события той страшной ночи, так и не поняла бы, что и улыбка та насмешливая, и презрение в глазах - не от настоящего это все, а только маска от дьявола. А по-настоящему - это когда от гнева убить может, а от любви сжимает, что не вздохнуть, и не отпускает... Близко он сейчас совсем, всего шаг до него, а дотронуться нельзя. Сделаешь лишний шаг - и сразу легкость суровостью сменится. Не спешить, не спешить, главное... Только так она справится с невидимой границей, что между ними пролегла, через которую ни днем ни ночью не переступить.

- Я не думала, что ты так рано будешь, - Антония засуетилась, убирая рукоделие. - Служанку еще не просила, отослала с поручением. Она вернется скоро. Или давай я сама спущусь, найду кого-нибудь, чтобы на кухню послать.

 Отправлено: 11.02.13 15:24. Заголовок: - Не уходи, - вырвал..

- Не уходи, - вырвалось быстрее, чем сумел подумать. - Я могу и хлебом с вином перекусить, - проворчал, делая вид, что ничего особенного не имел ввиду. - Тебе сейчас поменьше нужно по лестницам бегать.
Редко они поднимали эту тему, словно и не нужно было Антонии обращаться к швее, чтобы та платья перелицевала. Дженнаро мог бы дать ей денег на новые, но она не просила, а сам он и не предлагал, не из жадности - постоянные переделки немногим дешевле обходились, лишь из желания услышать просьбу.

Он посмотрел на убранную кровать, зеленый бархат рукава - такого же оттенка, что и покрывало. Не сумев пересилить себя, сделал шаг навстречу, взял Антонию за плечи, тяжелым взглядом ища в ее глазах что не зная сам, провел рукой по щеке; первые сложные месяцы беременности - позади и лицо уже утратило болезненную худобу. Дженнаро прикрыл глаза - забытое ладонью ощущение ее кожи. Услышав еле слышный стон, вздрогнул. Понял, что бы она не говорила, помнит еще Суньигу, раз одно прикосновение мужа вызывает протестующую дрожь. Молча и покорно принимает, терпит, значит... Безропотная, как и положено супруге.
Дженнаро помрачнел, гордость не позволила признаться, что заметил:
- А то сиди, дошивай, я сам все достану, - руки повисли плетьми. Он подошел к столу, намеренно не обращая внимания на тарелку с хлебом, налил себе вина.
Почему-то ему казалось, что именно сегодня все изменится. Он вспомнил, как торопливо раздавал распоряжения - подчиненные с пониманием переглядывались - и теперь, чувствуя себя полнейшим глупцом, терзался мыслью, что зря так торопился. Хорошо, что еще сказать ничего не успел.

 Отправлено: 11.02.13 20:41. Заголовок: "Наконец-то!"..

"Наконец-то!" - от ласки, о которых тосковала и уже не чаяла и дождаться, Антония закрыла глаза, молясь про себя, чтобы не оказалось все сном или наваждением, боялась пошевелиться, чтобы не отстраниться случайно, только едва слышный стон сорвался от того, что от нежности перехватило дыхание. И тут же все закончилось.
Она не поняла, что произошло. Открыв глаза, увидела спину мужа, да услышала странное бормотание. Вино! Опять вино. Опять ничего не надо, только сидеть, повернувшись к ней, чтобы не видеть, да пить. Почему сейчас? Так хорошо все шло, и казалось, что вот сейчас случится последний шаг и все будет, как... как и должно было быть.
Сейчас он сядет в кресло, развалится, а ей останется только буравить взглядом его спину.
Только что Антония думала о том, что нельзя спешить, что нельзя делать шаг слишком большой, что настойчивость все испортит. Теперь же, видя, как ускользает достигнутое, поняла, что ни за что не оставит все, как есть и не отступит. Видела ведь у него в глазах то же желание и тоску по близости и нежности, которые жили в ней уже так давно, что сроднилась с ними. Почему бы не отвернулся теперь, она не даст ему замолчать.

- Дженнаро, - Антония подошла, отодвинула от края только что наполненную вином кружку, встала перед мужем и положила руки ему на плечи; голос чуть дрожал от волнения, потому что она понимала, что именно сейчас решается все, и если он оттолкнет ее, то дальше, может быть, ничего не будет, - ты ведь хотел обнять меня, а я так ждала этого. Как, наверное, никогда и ничего не ждала. Тогда почему?..

 Отправлено: 12.02.13 09:54. Заголовок: И сколько же в женщи..

И сколько же в женщинах лжи; ведь сказал ей, что не выгонит, и дитя нагуленное признает. Дженнаро дернулся, пытаясь стряхнуть с себя руки жены, но Антония словно того не заметила. Хотел сказать - оставь меня! - но язык не слушался. Она была так близко, что он мог разглядеть каждую веснушку на ее лице... И он смалодушничал - знал, что завтра будет жалеть, но уже не смог сдержаться. Рык, более подходящий зверю, нежели человеку, и вот он уже сжимает неверную жену. Как она очутилась у него на коленях, он и сам не понял, да и не пытался понять. Сейчас куда важнее было, как податливо подалась она к нему навстречу. Горячая влага на щеках… и сквозь слезы ее сбивчивый шепот

Пусть это вновь обман, но почему же ему так хочется обмануться? Шнуровка великодушно быстро поддалась, и он зарылся лицом в ложбинку меж ее налившейся в предвкушении будущего материнства груди. Как у мальчишки закружилась голова…
Теперь он уже не спутал ее стон со стоном отвращения. Кресло показалось тесным.
- Пойдем, пойдем же, - он тянул ее в сторону кровати, а руки его изучали ее изменившееся тело. В первый раз за долгие месяцы он касался до нее, и он неожиданно несмело дотронулся живота. Под его ладонью ребенок, будто почувствовав, зашевелился. То ли крохотная пятка, то ли локоть еле заметным холмиком нарушила плавность линий. И перед глазами – вновь дон Алонсо… и пустота.
Но вопреки усмешке испанца, сейчас он получит свое!

- Я хочу не разговаривать, - смытой злостью, нежности не осталось, но даже теперь он был осторожен, когда опускал Антонию на зеленое покрывало. – Мы поговорим позже. А пока молчи... молчи...

 Отправлено: 12.02.13 14:41. Заголовок: Когда-то в такие мом..

Когда-то в такие моменты с Дженнаро она чувствовала свою власть над ним. С доном Алонсо чувствовала над собой власть. Теперь же впервые узнавала, как сладко, когда и то и другое, как замирает внутри от того, какими страстными, ищущими становятся его движения, как туманится его взгляд, и как волнами накатывает удовольствие там, где он дотрагивается. Антония сама спустила рубашку, оголяя плечи и грудь, прижимала к себе его голову, чтобы сильнее чувствовать ласкающие ее губы. "Целуй крепче, я скучала, скучала, слышишь?", - хрипло шептала, и голос дрожал и обрывался.

И даже мелькнувшие в лице Дженнаро злость и жесткость не испугали ее. Одним движением подложила под спину гору подушек, чтобы можно было не боясь прижимать его к себе, позволила себе прошептать только "да". От волнений, от долгого ожидания, от желания, что силилось с каждым днем, не несмотря, а благодаря беременности, от того, что и душа и тело жаждали близости, острее чувствовалось наслаждение. Временами она вспоминала, что надо ей быть осторожнее, и тогда чуть останавливала его и себя, но ненадолго. Она хотела чувствовать его напор и отдавать себя ему...

В наступившей тишине и неподвижности, как из тумана, выплыла комната, будто исчезнувшая на время. Они по-прежнему молчали. Стук сердца отдавался в горле и висках. Она прислушалась к себе - внутри разливалась блаженная тишина, покой и удовлетворение. Антония крепко сжала ослабевшее было объятие в немом "И сейчас не отпущу".

 Отправлено: 12.02.13 15:12. Заголовок: 15 июня 1495 года (с..

15 июля 1495 года (спустя еще три месяца).

Все как-то сложилось, утряслось. Дженнаро привык и к растущему животу, и к неожиданно появившейся слезливости жены. Старуха служанка со знанием дела заявляла, что такое часто случается с беременными. Вот, мол, разродится и все наладится. А чему ладиться-то? Антония и плакала-то потихоньку, словно боялась лишний раз мужу досадить.
Теперь начальник замковой стражи спешил домой, не выискивая, что могло бы его еще задержать. Хотя как раз сейчас работы почему-то прибавилось. Все чаще и чаще поговаривали, что скоро Его святейшество покинет Сант-Анджело, и Памфилли не раз уже призадумывался, что будет с ним и его семьей - оставят ли на прежнем месте или и он, вместе с прочими, переселится в папскую резиденцию.

Он по привычке неслышно вошел в комнату и остановился, любуясь. Жену сморил полуденный сон. Подложив руку под голову, она лежала почти на самом краю кровати. Заменяющая одеяло простынь не скрывала, а подчеркивала пышность форм. Дженнаро на цыпочках подошел к постели, почти не дотрагиваясь, коснулся губами завитка на затылке; по лицу спящей женщины скользнула сонная улыбка, не открывая глаз, Антония провела рукой рядом с собой, никого не обнаружив, недовольно нахмурилась, но так и не проснулась.
Дженнаро еще немного постоял рядом, вздохнул. Он в очередной вспомнил ту их ночь, и последующий потом тяжелый разговор. Тогда он сделал вид, притворился, что поверил ее клятвам. Какая разница, ведь даже если бы Антония солгала... или ошибалась, он знал, что все равно бы не смог уже без нее. Гордость не согреет одинокую постель, самолюбие не поднесет кружку с водой... И он поверил, он очень хотел поверить. Но теперь, когда до появления на свет ребенка оставались считанные дни, начальник замковой стражи все чаще задавал себе вопрос - не сделал ли он ошибку.

 Отправлено: 12.02.13 22:32. Заголовок: В последние дни Анто..

В последние дни Антония много спала. Служанка улыбалась, говорила, что вперед отоспаться - это хорошо, только никогда не удается. Антония сама себе удивлялась - куда девалась подвижность и желание кого-то увидеть или что-нибудь сделать. Ленивая стала и вялая, как кошка к утру после ночной охоты. Ходила медленно, словно драгоценную хрупкую вазу на голове несла. Ни следа сейчас не осталось от той страсти, которой ей удалось три месяца назад сломить стену, что была между нею и Дженнаро. Бурным было примирение и страстным, таким, какое не может себе позволить женщина, носящая под сердцем ребенка. А она вот позволила, и ни капли не жалела. И ребенку быть, и мужа вернула. Каждую ночь, ложась в постель, почти плакала от счастья, что больше не спят они каждый у своего края, а близко, не скупясь на объятья.

Веки спящей женщины вздрогнули и раскрылись. Она почувствовала, что не одна в комнате, обернулась и, увидев мужа, расслабленно улыбнулась. Дженнаро был таким же молчаливым, немногословным, как всегда,но теперь она точно знала ему цену. Не может он без нее, и она без него не может.

- Это ты сегодня рано или я совсем разоспалась? - она неуклюже повернулась на другой бок, лицом к Дженнаро.

 Отправлено: 13.02.13 12:05. Заголовок: - Ты спи, я старался..

- Ты спи, я старался тебя не разбудить, - Дженнаро мимолетной лаской дотронулся до предплечья, - попробуй еще подремать.
Припухшие со сна губы, на щеке - отпечаток руки. Он любил ее такой, какая она есть. И в этой своей неприбранности она была еще ближе.

- Это последний день, когда я смог уйти раньше, - он повернулся спиной. Отломив от испеченного утром каравая и прикрыв хлеб изрядным куском холодного мяса - немудрящмй ужин - начальник замковой стражи уселся за выскобленный добела обеденный стол.
- Его святейшество переезжает, - продолжил, не глядя на жену, - мне придется постоянно за всем присматривать. Наверное... наверное будет лучше для тебя... и для ребенка, если вы поживете у моей сестры. Это ближайшее предместье и, если все сложится удачно, я смог бы вас навещать.
Он поднял руку вверх, не желая слушать возможныз возражений, и твердо добавил:
- Я сестре уже написал. Комната для вас уже подготовлена. Там и родишь. А здесь тебе, кроме как взаперти сидеть, делать нечего.

 Отправлено: 13.02.13 14:06. Заголовок: - Дженнаро, ты хочеш..

- Дженнаро, ты хочешь, чтобы я... чтобы я уехала?
Сон сразу слетел с Антонии. Она села, и теперь с тревогой смотрела на мужа. Именно теперь, когда ей казалось, что все совсем наладилось, он сказал те слова, которые она когда-то боялась услышать - что он отсылает ее. К своей сестре в предместья, когда у него теперь будет больше забот и приехать к ней будет сложно. К тому же золовка ее была старше самого Дженнаро, а муж ее и того старше. И еще незамужняя дочь. Каково ей там будет, среди почти незнакомых людей? И как они относятся к ней? Сейчас никак, а еще неизвестно, как сложится. Золовка еще подумает, что брат сослал жену, и это доброго отношения не прибавит. Антония бы сама так подумала. А может, это так и есть?

- Но я не хочу никуда уезжать! Я буду здесь, а потом там, где будет возможно... где будешь ты. Мне так будет лучше, чем в незнакомом месте.

 Отправлено: 13.02.13 15:14. Заголовок: - Я сказал, ты поеде..

- Я сказал, ты поедешь, - произнес жестко, но при этом избегал смотреть ей в глаза. - Я не хочу, чтобы ты целыми днями была одна. А там за тобой будет присмотр и уход.
Кусок не лез в горло, Дженнаро вздохнул, отложил разом ставшее пресным мясо. В взгляде Антонии был не просто испуг, в ее глазах плескался ужас.
- Ну полно, полно, успокойся. Ливи пишет, что повитуха у них хорошая, - вот уж не думал, что придется обсуждать и эти вещи, - поживешь там на свежем воздухе...
Он и сам себе не признавался, что отправляет жену не только из-за опасений за ее здоровье. Чем ближе к родам, тем беспокойнее становился он сам. Непросто это - принять чужого ребенка. Многие мужья воспитывают не свою кровь, но далеко не все о том догадываются. А каково будет ему, если каждый день перед ним будет бегать маленький "дон Алонсо"?
Но вслух Дженнаро ничего не сказал, просто подошел к жене, притянул собственническим жестом к себе:
- Так будет лучше, поверь, - и, скрывая за непреклонностью собственное смятение, добавил. - И обсуждать тут нечего.

 Отправлено: 13.02.13 22:35. Заголовок: *** 28 сентября 1495..

***
28 сентября 1495 года (спустя еще два месяца)

С рождения маленького Дженнаро прошло уже почти два месяца. И чуть больше двух с того дня, когда Антония приехала в дом сестры мужа, Ливии. С тех пор Дженнаро-старший приезжал всего один раз, как раз минуло дней десять после родов. Ненадолго, только зашел, коротко переговорил с сестрой, спросил у Антонии, как дела, поцеловал ее, сослался на занятость, обещал приехать, как только опять отпустят, и исчез.
После того дня Антония несколько ночей тихонько проплакала в подушку, но слезы, как известно, когда-нибудь заканчиваются, а хлопоты с ребенком, долгожданным после одной неудачной беременности и стольких бесплодных лет, которого она ревниво не отдала кормилице, да и няньке давала редко, заняли ее всю. Только иногда, когда Ливия, подозрительно поглядывая, сетовала, что вот отцу и приехать некогда, Антония вздрагивала и едва удерживалась, чтобы не втянуть голову в плечи.

Впрочем, золовка с мужем и дочерью, занятые заботами в обширном поместье, не сильно Антонии докучали. Жила она в комнате на другой от них стороне дома - чтобы детский крик не мешал хозяевам, - ни в чем они ей не отказывали и сильно в ее дела не лезли.
К двум месяцам ребенок, смотревший на нее серыми, как у мужа, глазами уже вовсю заливисто смеялся, и в этот момент появлялась у него на правой щеке ямочка, точь-в-точь как у Дженнаро-старшего, увидев которую Ливия пришла в небывалое умиление, и сообщала теперь о ней каждому, кто только оказывался поблизости.
Антония и радовалась и огорчалась. Радовалась, что сын похож на отца. Огорчалась, что отец ограничивается только короткими и редкими записками, утверждая, что никак не вырваться, потому что много хлопот. Рим слишком громко праздновал последнюю победу над франками и чествовал полководца Франческо Гонзага...

Жизнь на вилле же текла размеренно и медленно, без потрясений. Дни сливались между собой, и сегодняшний день не предвещал никаких изменений. Накормив ребенка, Антония передала его служанке, сама же направилась в купальню. Душа просила отдыха, которого нет легче и приятнее, чем после омовения.

 Отправлено: 14.02.13 10:58. Заголовок: Словно мукой весь по..

Словно мукой весь покрытый пылью, во двор не въехал, а ворвался всадник. Очень торопился, на ходу бросил поводья подскочившему мальчишке - взмыленный жеребец, не дождавшись привычного похлопывания по морде, обиженно фыркнул - и вбежал в дом.
Ливия подслеповато сощурилась. Не потому, что с годами зрения сестры начальника замковой стражи ухудшилось - если ей что-то было надо, она могла заметить соринку в самом темном углу, просто то была обычная женская хитрость, позволяющая все подмечать, но скрывать свои знания.

- Дженнаро?! Мы тебя уже заждались. - в голосе одновременно прозвучали и радость, и осуждение. - Антония извелась вся, все глаза проглядела.
Она, не доверяя служанкам, сняла с брата плащ, посетовала, что исхудал он, почернел. В сестринской заботе досталось всем, даже Его святейшество не был забыт. Ливия приговаривала, а сама искоса посматривала, ждала, когда же о жене и о сыне спросит.

"Молчуном был, молчуном и остался", - не подумав, что сама не дает и слова вставить, женщина не выдержала:
- Антония-то хорошей матерью оказалась, - легкое удивление - дань тому, что не особо-то нравилась ей невестка, - сама кормит - виданное ли дело, и няньке непонятно за что платим, - сестра поджала губы, но улыбнулась. - Хотя маленький Дженнаро - просто ангелок, сероглазый и кудрявый. Вылитый ты в детстве. И ямочка наша - семейная!
Она коснулась рукой своей щеки, где пресловутая ямочка давно уже превратилась в морщинку, хотела еще что-то добавить, да только некому было. Ливия ошарашенно посмотрела вслед спине брата и бросилась следом:
- Куда ты грязный к младенцу?
Какое там! Дженнаро было не удержать, только хлопанье дверей указывало направление...

- Бог ты мой! Бог ты мой!
Он склонился на колыбелькой, в которой беззубо улыбался его сын. Его! Памфилли хотел дотронутся до озорного завитка, но под понимающим взглядом няни и суровым догнавшей его сестры, не решился.
- Какой он крохотный! - со времени рождения Фабио прошло уже восемнадцать лет - немудрено забыть. Начальник замковой стражи смотрел на сероглазого с семейной ямочкой мальчишку, как на чудо.
Полная, как и положено няне, женщина с высокомерием знатока покачала головой:
- Да какой же он маленький? Крупный младенчик, в отца пошел, не в мать. Вон какой бутуз получился.
Дженнаро-младший посмотрел на это скопление народа и не выбрал ничего лучшего, как, забавно сморщившись, басовито зареветь.
- Что-то наша мамочка задерживается, - закурлыкала над ребенком няня. - Не заснула бы в купальне. А то нам уже и кушать пора. Аппетит-то у нас просто замечательный.
- Я позову, - севшим голосом произнес Памфилли и, кинув еще раз потрясенный взгляд на сына, выбежал из комнаты.

...Купальня вся была окутана паром. Сидящая на бортике бассейна женщина расчесывала темные от влаги волосы и что-то негромко напевала. Дженнаро замер на пороге. Все заготовленные за короткий путь слова показались глупыми, лишними, оправдания - смешными и запоздавшими. Потому он смотрел и молчал. И только когда женщина, видно почувствовав, что она не одна, начала поворачиваться, хрипло окликнул:
- Антония!

 Отправлено: 14.02.13 12:21. Заголовок: Антония и правда зад..

Антония и правда задержалась. Отпустила служанку, чтобы побыть чуточку в тишине и покое и... забыла счет времени. После суеты и заботы вода, нежно обволакивая тело, дарила покой и умиротворение, а после жары еще и приятную прохладу. Антония почти уснула, нежась в воде под ее равномерный плеск, потеряла счет времени.

До купальни не долетали звуки от дороги, двора и дома. Она не знала, что кто-то приехал, не знала, какой переполох поднялся от приезда Дженнаро, которого давно ждали. И, вопреки всему, никакие предчувствия ее тоже не касались. Она тихо пела себе под нос, и почему-то на ум приходили одни колыбельные.
Легкое движение сзади заставило ее, наконец, очнуться от сонной отрешенности и повернуться. Она подумала бы, что ей грезится Дженнаро в мареве дремоты, если бы он не окликнул ее. Все-таки приехал...

Она завороженно смотрела на мужа. Он изменился. Похудел, потемнел... или это просто с дороги? Но в глазах не было больше тяжести и молчаливого вопроса, который она все время видела: не обманываешь ли и не обманываешься ли? Антония поняла, что уже знает. Видел и наконец поверил. И можно уже ничего не говорить.
Она вышла из бассейна и, не заворачиваясь в простыню, подошла к нему. Грудь, живот и бедра блестели от воды.

- Ты весь в пыли, Дженнаро. Пойдем, вода еще теплая.

 Отправлено: 14.02.13 12:31. Заголовок: Теперь им обоим треб..

Теперь им обоим требовалось купание: и пропыленному с дороги Дженнаро, и от крепкого объятья припорошенной той же пылью Антонии...
Скинутая одежда, разбросанная на пути, мутноватое облако пара, плеск воды...

...Им еще много о чем нужно было поговорить: о его недоверии, о ее отчаянии. И это все будет, но намного позже. Сейчас пробил час совсем для иных слов.

Эпизод завершен.