Яд и кинжал

- Милая моя сестренка, подобно Сократу отвечу тебе, что знаю только то, что я ничего не знаю, - как можно беззаботнее улыбнулся Чезаре, направляя своего коня к воротам святого Панкратия. Стража заучено взяла в кольцо пик кардинала Валенсийского и его сестру, кортеж с повозками герцогини Пезаро остался позади, но вскоре тоже должен был въехать в Рим.
- Никто и никогда не сможет сказать, будто ему известны все мысли Его святейшества. Я, как человек разумный и его сын, тем более не посягаю на такое святотатство. Но уверен, чтобы ни произошло между Хуаном и отцом, это не может быть всерьез, ты же знаешь, как понтифик привязан к герцогу Гандии.

Говори одно, думай другое, желай третьего. Чезаре усмехнулся. Ну, да неважно. Главное получить, то, что хочешь, а цена не так уж важна для тех, кто носит имя Борджиа.
- А, кроме того, разве ты, прелесть моя, не свет очей Его святейшества, как и моих, - шутливо продолжил он, ласково поправляя белокурый локон, выбившийся на волю. – В твоих ручках огромная власть. Просто ты слишком добра, Лукреция, чтобы воспользоваться ей. Не бойся за отца. В нем жизни куда больше, чем во многих, кто моложе его на два десятка лет.

Послеполуденный Рим оглушал своим шумом даже после нескольких часов тишины на дороге, но Чезаре наслаждался этим шумом. Пусть святые отшельники, верующие в Господа, ищут его власти над собой в пещерах и пустынях, он, кардинал Валенсийский, предпочитал власть над людьми. Только она могла удовлетворить все его желания.
Торопясь убраться с пути верховых, торговка цветами споткнулась, упала, вывалив весь свой товар под ноги лошадей.
- Смотри, красавица моя, Рим встречает тебя цветами.
Копыта лошадей безжалостно затаптывали в нечистоты нежные лепестки. В этом был весь Рим. Будь наверху, или окажешься в грязи.