Отправлено: 02.04.10 07:07. Заголовок: "А вечер обещал быть томным", 1 января 1495 года. Вечер.

 Отправлено: 02.04.10 09:38. Заголовок: По римским улицам Ка..

По римским улицам Катерина Сфорца ехала неспеша, высокомерно - скучающим взглядом оглядывая дома, мостовую и тех прохожих, что попадались ей навстречу. Ясное зимнее солнце, бросая то кровавые, то золотые отблески медленно уходило к горизонту и весь город казался словно утонувшим в дьявольской смеси из золота и крови, да и сама Катерина, выехав из лабиринта тенистых улочек на площадь перед палаццо Венеция на несколько мгновений оказалась облитой этим огнем небесным.
- Ух, зарево-то какое, - восхищенно охнул паж монны Катерины, Анжело, мальчик, красивый, как картинка. – Только в Риме такое и увидишь, да, Пьетро?
Пьетро, ражий конюх, сопровождающий госпожу в ее поездке и взятый нынче с собою из соображений безопасности, равнодушно пожал плечами в ответ на восторги пажа. Душа его была нечувствительна к тонким красотам а ценила только сытную еду, доброе вино и податливых девиц. Зато совершенно разбойничья физиономия вкупе с внушительного вида дубинкой, висевшей на поясе, могли кому угодно внушить должное почтение к знатной госпоже, едущей чуть впереди своих слуг.
Рим. Центр мира. «Чтоб тебе пусто было», - от всей души пожелала Вечному Городу Катерина Сфорца, регент Форли, с затаенной злостью взглянув на палаццо Венеция, резиденцию Любезного короля Карла VIII. Однако лицо ее тут же приняло выражение величаво-отрешенное. Лицо правительницы, не просительницы. Как правительница приехала она в Рим, позаботившись о том, чтобы ее приняли и выслушали. Что само по себе было непросто, поскольку французы, щедрые на обещания проявляли просто чудеса изворотливости, когда дело доходило до выполнения этих обещаний, и ей это было отлично известно! Цена этого знания – ни много, ни мало - пятьдесят тысяч полновесных золотых дукатов, которые ей были обещаны за беспрепятственный проход по ее землям французской армией. Ну, ничего, плох тот игрок, в рукаве которого не спрятан козырь. А у женщины, смеривающей горящим взглядом палаццо Венеция, их было даже два. Как раз по числу рукавов.
Налетевший ветер сдул с головы Катерины Сфорца капюшон плаща, открыв рыжевато-медные волосы, забранные в золотую сетку. Подвешенный на цепочке, в центре лба сверкал и переливался рубин. Лицо, еще молодое, еще привлекательное, в предвкушении предстоящей битвы горело румянцем. Спешившись, женщина кинула поводья Пьетро, а сама в сопровождении пажа стремительно поднялась по мраморной лестнице, готовая к сражению.
Ее ожидали. Торопливо выскочивший навстречу слуга постным шепотом сообщил монне Катерине что ее: «Приказано проводить тотчас». Тотчас? Великолепно! На ходу Катерина Сфорца стянула перчатки, извечно женским жестом коснулась прически, проверяя, все ли в порядке. Как ни крути, женская привлекательность – тоже оружие, и было бы грешно им не воспользоваться. Наконец, остановившись у двери, она подождала ровно минуту, пока слуга доложит о ее прибытии и шагнула за порог просторной комнаты. У окна стоял мужчина и Катерина, которой была обещана аудиенция у короля, чуть склонив голову, и мысленно помянув дьявола и преисподнюю, присела в приветственном поклоне.

 Отправлено: 02.04.10 16:55. Заголовок: Человек, стоявший у ..

Человек, стоявший у окна, вовсе не любовался пейзажем, как можно было подумать: его не трогали красоты Вечного города. Яркие краски заката резали уставшие глаза, а архитектура, соответствующая постулату Альберти о том, что «здание должно быть совершенно здоровым, прочным, почти вечным, прелестным и приятным», живо напоминала о собственных недостатках – де Век (а это был, конечно же, он) был уже стар, нездоров и непрочен, совершенно явно не вечен и, к сожалению, не слишком приятен.
Именно поэтому он и встречал гостью, стоя к ней спиной у светлого окна полутемной комнаты: сенешаль не мог никого поразить мужественностью и красотой, природа не была слишком щедра к нему, поэтому он учился более тонко использовать то, что она дарила всем – к примеру, контражур. Его темный силуэт на фоне закатного солнца производил куда лучшее впечатление, чем его усталое лицо, озаренное безжалостно честным дневным светом:
- Графиня! – де Век повернулся к гостье, сделал несколько шагов вперед и поклонился, коснувшись рукой сердца. – Какая радостная неожиданность!
Голос Этьена звучал приветливо, но слуга, провожавший Катерину, нахмурился. Он обладал тонким слухом и талантом к выживанию, а потому слышал в интонациях своего господина чуть больше, чем люди посторонние. Сенешаль не был удивлен появлению графини, не был и рад ему; более того, де Век был – возможно ли это? – испуган. Словно охотник, чья добыча вознамерилась поменяться с ним местами. Слуга де Века один раз видел, как кабаниха убила рыцаря, насадившего на копье ее деток… Монну Катерину, конечно, грешно было сравнивать с дикой свиньей, но слуга никак не мог отделаться от этого жуткого воспоминания.
- Какая неожиданность, - повторил де Век, оглядывая свою гостью с ног до головы с нескрываемым восхищением, словно дивную статую или фреску, – И какая честь. Присаживайтесь, Ваша Светлость, и расскажите, что привело Вас.
Указав на одно из стоявших в кабинете резных кресел, украшенных живописными панелями, де Век по-отечески нежно улыбнулся. Выглядело это довольно неуместно и оттого слегка жутко.

 Отправлено: 03.04.10 14:22. Заголовок: - Мессир де Век, - г..

- Мессир де Век, - голос монны Катерины был холоден и бесстрастен. - Не ожидала увидеть вас. Совсем не ожидала.
Присев в кресло, графиня внимательнейшим образом оглядела господина сенешаля. Его присутствие в этой комнате вместо своего господина означало только одно - Его Любезное Французское Величество не очень-то было расположено вести переговоры с Катериной Сфорца. Наверняка этот сладкоголосый старый лис, Этьен де Век получил довольно точные распоряжения от своего господина: вылить побольше сладкого меда на уши графини и как можно скорее спровадить ее обратно, в очередной раз отделавшись пустыми обещаниями. Одна беда - сама Катерина Сфорца была настроена весьма решительно.
Монна Катерина расстегнула застежку плаща, небрежно бросила тяжелый бархат на резной подлокотник кресла, на стол легли перчатки. При этом золотистые, тигриные глаза самым внимательнейшим образом рассматривали мессира де Века. Улыбнувшись собеседнику одними уголками губ, она осведомилась:
- Как поживает Его Величество, здоров ли, благополучен ли - на радость нам, его верным союзникам, - сладкая патока бархатистого,чуть хриплого голоса графини Сфорца, была щедро разбавлена желчью иронии.
Царственным жестом Катерина Сфрца указала Этьену де Веку на кресло, стоящее напротив, словно бы и не гостьей она была в этих покоях, а хозяйкой. Насколько она успела узнать этого прожженного пройдоху от большой политики, де Века, легкой победы ей ожидать не приходилось. "Что ж, пусть будет так", - воинственно подумала графиня, надменно подняв изящную головку. В последних лучах предзакатного солнца, проникающих в комнату сквозь окно, ярким пламенем загорелись ее рыжие волосы окружив графиню неуловимым золотистым сиянием.

 Отправлено: 03.04.10 15:21. Заголовок: - Должно быть, сего..

- Должно быть, сегодня вечер нечаянных встреч, - де Век не стал объяснять причину отсутствия короля, тем более что графиня не сочла нужным озвучить причину своего присутствия. Дурное начало переговоров.
Сенешаль опустился в кресло, отметив про себя, что умение монны Катерины обратить любую мелочь себе на пользу не ограничивалось искусством подобрать украшения под платье. Что ж, это не было для него новостью.
Легкая улыбка все это время не сходила с губ Этьена, но, стоило графине упомянуть о здоровье короля с нескрываемой иронией, как мягкие черты придворного на мгновение окаменели, выдав его истинные чувства. У неумелого художника попытка запечатлеть улыбку часто оборачивается изображением хищного оскала – примерно такой эффект в течение бесконечно долгой доли секунды могла наблюдать Екатерина Сфорца на лице де Века. Здоровье Карла было для его бывшего наставника, да простят мне каламбур, болезненной темой, и не было лучшего способа нажить себе врага в лице сенешаля, чем подшутить над самочувствием короля. Неудачно начавшиеся переговоры «союзников» продолжились так же враждебно:
- Благодарю за беспокойство, Ваше Светлость, Его Величество чувствует себя прекрасно, он полон сил, столь ему необходимых, - с нарочитым дружелюбием ответил де Век, встретившись взглядом с регентшей Форли. – Приятно знать, что вы проделали столь долгий путь, чтобы узнать об этом.
Слуга, просочившийся в комнату, чтобы зажечь свечи, от души порадовался тому, что его не остановили приказом принести господам еды или вина: для уроженца севера Франции в комнате было чересчур жарко.

 Отправлено: 04.04.10 07:45. Заголовок: - Я безмерно счастли..

- Я безмерно счастлива слышать, что не скорби телесные удержали Его Величество от встречи со мною, - живо ответила монна Катерина, мысленно поздравив себя с удачным началом беседы. Первый вопрос - первый ответ, и вот уже господин сенешаль не может (ежели ему взбредет в его хитроумную голову) воспользоваться известием о внезапном и печальном недомогании Его Величества, что бы объяснить графине, отчего король, обещавший ей аудиенцию, так внезапно передумал.
- Что касается причины моего приезда в Рим, то увы, мессир де Век, открою вам страшную тайну, - чуть наклонившись к собеседнику Катерина Сфорца доверительно поведала. - Я не настолько сентиментальна, увы. Нет, господин сенешаль, причины моего приезда намного более прозаичны, я бы даже сказала - до обидного прозаичны.
С почти нежной улыбкой на устах, не спеша озвучить эти самые причины, монна Катерина наблюдала за слугой, зажигающим свечи в комнате, словно привычный уют этого действа внезапно отвлек ее от неприятной прозы жизни. В зарождавшемся трепетном сиянии оживали гобелены, до сего мгновения скрытые вечерней тенью. Собаки, охотники, сплетение ветвей и птицы в ярких оперениях предстали перед Катериной Сфорца во всем своем великолепии. Казалось, помани их рыжеволосая женщина, и они слетят, сойдут, встанут рядом и охотничьи собаки прижмутся к ее ногам.
Налюбовавшись вдоволь на слугу, Катерина Сфорца перевела взгляд на господина сенешаля.
- Но знаете, господин де Век, - продолжила она беседу. - Причины - причинами, но все-таки я благодарна им за то, что вновь могу видеть вас. Для меня это огромное удовольствие!
Газа монны Катерины загадочно блестели, на губах покоилась тонкая улыбка. Шутит ли эта дьяволица, правду говорит - пойди разбери.

 Отправлено: 04.04.10 13:55. Заголовок: - Увы, радость от в..

- Увы, радость от встречи с Вами Его Величество вынужден был променять на дела куда менее приятные, - сдался де Век. Не столь важно, что в его фразе явственно звучало «и куда более важные», все равно он первый уступил даме, и галантность этого поступка шла «французскому торгашу» во вред.
Но для сенешаля важнее всего было пресечь любые сомнения в отличном самочувствии короля: достаточно уже и того, что французские воины стремительно превращаются в простых разбойников, развращенные легкими победами и обильным мародерством. Когда Карл внезапно слег с оспой, было значительно хуже: армия начала роптать. Радуйтесь, когда ваши солдаты воруют – страшитесь, когда они начинают молиться, теряя веру в земную власть и обращаясь напрямую к небесной.
- Какая жалость. Видимо, Вы еще слишком молоды, чтобы быть сентиментальной, монна Катерина, - столь же доверительно сообщил де Век.
Платон, если сенешаля не подводила память, говорил, что женщина, словно сука, не хуже кобеля охраняющая жилище*, способна выполнять дела общественные не хуже мужчины. Никогда еще де Века так не огорчала истинность суждений античного мудреца: право, он предпочел бы иметь сейчас дело с регентом-мужчиной, который бы угрожал, хитрил, но не тянул время…
От размышлений о политике Этьена оторвало то, что способно отвлечь любого мужчину от самых великих свершений: изящный поворот женской головки, губы, прекрасные тем более, что с них не срывалось ни единого слова уже несколько мгновений, золото волос, взмах ресниц и взгляд, горящий огнем то ли внутренним, то ли отраженным от свечей. Молчанием женщина добилась куда большего, чем словами – сенешалю мучительно захотелось, чтобы он, а не гобелены, стал объектом внимания и восхищения Катерины Сфорца. Сколько городов сохранили бы свой покой, сколько торговцев сохранили бы свои богатства, посылай они на переговоры с сенешалем таких женщин, как регентша Форли! Хотя даже плодородная Итальянская земля, породившая столько великих умов и талантов, вряд ли способна даровать миру больше одной подобной женщины. И слава Богу!
- Вы слишком добры, мадонна, - ответил Этьен, не поверивший гостье, но все равно польщенный. – Но, боюсь, это удовольствие будет скоротечным, если причины вашего визита столь секретны, что вы не можете сообщить мне о них.


Скрытый текст

*Да простят меня дамы – это всего лишь цитата!

 Отправлено: 05.04.10 08:39. Заголовок: - Ах, - прочувствова..

- Ах, - прочувствовано ответствовала монна Катерина. - Даже если бы причины были таковыми, я бы все равно не скрыла их от вас. Хотя бы ради того, что бы спросить у вас совета. Вы же не откажете мне в совете, мессир де Век?
Секрет тонкого искусства переговоров, по мнению Катерины Сфорца заключался в том, что бы на черствый хлеб взаимных требований, а зачастую и угроз, налить изрядное количество сладкого масла, дабы кусок этот оказался съедобен и не встал никому поперек горла. Посему, она предпочла придать беседе с господином сенешалем оттенок доверительности, хотя бы на время.
- Видите ли, господин сенешаль, между мною и Его Величеством существует определенная договоренность… дружеская договоренность, - голос Катерины Сфорца был тих и мягок. – К сожалению, Его Величество, без сомнения занятый множеством важных дел, случайно забыл о ней. Именно поэтому мне пришлось самой явиться в Рим, что бы напомнить королю о небольшом долге в пятьдесят тысяч золотых дукатов, который имеется передо мною у французской короны за беспрепятственный проход ее победоносной армии через мои земли.
Монна Катерина чуть улыбнувшись мессиру де Век, пожала плечами, показывая как она огорчена и обескуражена подобной забывчивостью Его Величества. В любом случае, делать сенешаля своим врагом было бы глупо, а посему графиня с истинно женской изворотливостью переложила всю ответственность за невыполненные обещания на короля (благо, его тут не было), отведя своему собеседнику благородную роль советчика.
- Собственно, в этом и состоит мое дело к Его Величеству, мессир де Век, и причина моего визита. Как видите, ровным счетом ничего секретного тут нет!

 Отправлено: 05.04.10 11:01. Заголовок: - Могу ли я посовет..

- Могу ли я посоветовать вам что-то, до чего Ваш светлый разум не сможет дойти самостоятельно, Минерва? – облегченно улыбнулся де Век.
Как талантливый танцор радуется началу празднества, так Этьен радовался переговорам, к которым соизволила приступить его гостья. Начался «танец» союзников, конечно, с поклона - стоило только помнить, что поклоны во Франции и Италии выглядят несколько различно, и так легко по недомыслию принять незнакомое па за грубое нарушение этикета:
- Да, я припоминаю, Его Величество действительно хотел отблагодарить вас за любезность, - де Век кивнул, неотрывно глядя в глаза Катерине («О, дивное зрелище!» - как сказала зачарованная змеей птичка).
Совершенно неуместное слово «долг» Этьен, конечно, употреблять не стал – Карл VIII, завоеватель Рима, не мог быть никому должен, а у самого сенешаля долг был лишь перед королем. Причем особого свойства – долг не Роланда, но Оливера, призывавший не столько к смелости, сколько к разумности:
- Но что заставляет вас думать, будто мой король, Ваш верный друг, забыл об этом щедром даре? – заботливо поинтересовался де Век.

 Отправлено: 05.04.10 11:41. Заголовок: - Ваши любезные речи..

- Ваши любезные речи оживляют в моем сердце надежду, - пылко отозвалась на слова седовласого сенешаля графиня Сфорца. – И я уже за это вам признательна! Ах, мессир де Век, если бы вы не были так нужны в Риме, я бы с огромной радостью похитила вас и увезла к себе, в Форли. Сколько чудных вечеров провели бы мы за дивными беседами!
Любезные слова легко слетали с губ монны Катерины, с тем большей легкостью, что она, казалось, получала искреннее удовольствие от беседы. И в самом деле, жизнь графини полная бурных событий приучила ее ценить хорошего противника так же, как доброго друга, а бывший воспитатель Карла VIII был противником достойным во всех отношениях - и по разуму, и по хитрости. И по амбициям. Причем последние были поставлены целиком на службу Его Королевскому Величеству, к вящей славе и преуспеянию оного.
- Увы, господин сенешаль, ваш король, мой верный друг (нет слов, как приятно мне слышать подтверждение этому из ваших уст, мессир де Век) не торопиться выполнить свои обещания, более того, не стремиться встретиться со мной, дабы эти свои обещания подтвердить. Меня это печалит, очень печалит!
Графиня, прекрасно улавливавшая разницу между «обещанием» и «даром», уже по одной этой оговорке (допущенной нарочно, она была в этом уверена) поняла действительную позицию французской короны относительно ее требований. «Дар» - и о нем можно забыть, на время, разумеется. «Дар» - и никто никому ничего не должен, какие могут быть между друзьями счеты! «Дар» - и солидная сумма в пятьдесят тысяч дукатов может превратиться в ничто, в слова, брошенные на ветер.
Откинувшись в кресле и улыбаясь господину сенешалю, Катерина Сфорца тем временем размышляла, как скоро ей придется достать из рукава свой первый «козырь», а в том, что ей придется к нему прибегнуть, дабы получить свои деньги – сомневаться не приходилось.

 Отправлено: 05.04.10 12:39. Заголовок: Надо было быть глупц..

Надо было быть глупцом, а лучше глухим, чтобы не уловить угрозу в приглашении графини, брошенном столь небрежно и украшенном такой очаровательной улыбкой. Почему же оно кажется таким заманчивым?
- Зачем ехать в такую даль, когда мы оба здесь, Ваша Светлость? - де Век сложил руки на коленях, рассеянно поглаживая один из своих перстней, восьмиугольный, с резной сапфировой геммой, изображающей святого Ива, священника-адвоката, помогающего вести переговоры. - Ловите вечер.*
Этьен кивал в такт словам монны Катерины, выказывая все признаки живой заинтересованности в ее словах. Ведь ее проблемы, ее беды – это и его беды; и дело тут не в том, что сенешаль был склонен к сопереживанию, а в том, что регентша Форли совершенно явно планировала сделать все, чтобы французы скорее предпочли расстаться со своими деньгами, чем заполучить такого врага, как Катерина Сфорца:
- Зачем так спешить, мадонна? – бывший королевский наставник склонил голову набок. – Торопливость – грех, торопливый рискует оступиться. А терпение и опытность даруют надежду.
Когда политик начинает говорить с вами, как священник, он явно грешит против истины. Надежда, безусловно, ценна – но стоит она несколько меньше пятидесяти тысяч золотых дукатов. Де Век предлагал гостье терпеливо подождать обещанного – три года или тридцать лет…

Скрытый текст

*Де Век тут слегка перефразировал Эпикура, предлагавшего ловить день.

 Отправлено: 06.04.10 07:03. Заголовок: Графиня Сфорца нежне..

Графиня Сфорца нежнейше улыбнулась мессиру сенешалю в ответ на его тираду о добродетели терпения.
- Сама мудрость говорит вашими устами, господин де Век, - вкрадчиво ответила она. – Увы, мне, как женщине, сосуду слабому, не доступна высокая истина долготерпения, она является почетным уделом государственных мужей… Я же, мессир, даже не правительница, я всего лишь регент при моем сыне. А посему, если хочу сохранить его владения процветающими, должна забыть о добродетели терпения, и помнить о том, что нельзя откладывать на завтра то, что нужно сделать сегодня!
«Вот так, мой достойнейший противник. Никаких «завтра», никаких ожиданий, никаких обещаний. Их было предостаточно!». Впрочем, монна Катерина не торопилась окончательно обрубить нить беседы, откровенно объяснив мессиру сенешалю во что станется французской короне и дальше кормить графиню Сфорца красивыми словами. Напротив, она терпеливо выжидала, когда Этьен де Век, устав обмениваться с ней изящными и пустыми фразами, сам откажет в том, что полагалось графине по праву. Пока же монна Катерина вняв совету мессира де Века «ловила вечер», мастерски играя словам, взглядами и улыбками, наслаждаясь этим своеобразным поединком так же, как опытный боец радуется, встретив на поле брани равного себе. Потому как нет радости в легкой победе, ни на войне, ни в любви, ни в политике.

 Отправлено: 06.04.10 16:18. Заголовок: - Государственные м..

- Государственные мужи так же чужды бывают этой истине, как и заботливые матери, - покачал головой де Век, - Ведь и те, и другие склонны с жаром защищать то, что им дорого.
Битва тигрицы с лисом, достойная фаблио, в котором слушателям восмисложником поведали бы о смелости Катерины и изворотливости Этьена, закончив историю добротной моралью, занимала сенешаля не меньше, чем его противницу. Он вовсе не собирался уступать регентше, но не мог не признать, что прекрасно понимает, что заставляет эту амазонку сражаться: когда-то и он готов был голыми руками разорвать того, кто покушался на благополучие юного короля Карла.
Итак, уступать сенешаль не собирался, но и отказывать в открытую не планировал – мужчина его возраста не может позволить себе роскошь отказывать красивым женщинам:
- Форли – процветающий край, - вздохнул де Век, - И меня удивляет, монна Катерина, что Вы считаете, будто для поддержания его благополучия Вам так скоро требуются такие большие деньги. Однако…
Этьен выдержал паузу, словно собираясь с мыслями:
- Однако я обещаю, что вы получите причитающееся, - сказал он, не уточняя суммы, - В свое время. Король отблагодарит своих союзников, когда сочтет нужным, а пытаться ускорить его решение так же бессмысленно, как, скажем, торопить весну.
Сенешаль вежливо улыбнулся, мысленно готовясь к вспышке праведного женского гнева.

 Отправлено: 07.04.10 07:05. Заголовок: - Весна, - мечтатель..

- Весна, - мечтательно проговорила Катерина Сфорца, обратив весь огонь своих медовых глаз на мессира сенешаля, словно из всей его речи она услышала только это слово. – Ах, господин де Век, знаете ли вы, как прекрасна наша итальянская весна, сладчайшая весна!
Словно устав от вынужденного бездействия, при этих словах графиня неторопливо поднялась и сделала несколько шагов по комнате, остановившись за спиной своего собеседника. Чуть облокотясь на высокую резную спинку кресла господина сенешаля, и улыбнувшись своим мыслям, монна Катерина негромко продолжила хвалебную оду итальянской весне, словно это было самое естественное продолжение их беседы.
- Нет ничего прекраснее, чем первые цветы, распустившие свои прозрачные лепестки навстречу теплым лучам ласкового солнца. А радостное пенье птиц после холодной зимы, как оно радует слух... а ведь зиму еще надо пережить, господин де Век, - поведала она совсем задушевно седому затылку мессира Этьена. – Боюсь, особенно тяжело этой зимой придется французским солдатам, вашим бравым воякам… Далеко от дома, в чужой стране, без обозов с фуражом, посланными из Франции, которые где-то случайно затерялись. Так и до мятежа недалеко!
Вернувшись в свое кресло, графиня спокойно, без тени волнения взглянула прямо в лицо господину сенешалю.
- Как вы полагаете, мессир де Век, способна ли голодная армия на бунт и дезертирство, - поинтересовалась она так заботливо, словно предполагаемые беды французской армии не давали ей покоя ни днем, ни ночью. – На мой взгляд – да.
«Вы очень умны и увертливы, Этьен де Век, но посмотрим, что вы скажете на это известие. Когда на одной чаше весов будут лежать мои пятьдесят тысяч, а на другой – успех вашего великого похода, что перевесит?».

 Отправлено: 07.04.10 11:33. Заголовок: Правила этикета треб..

Правила этикета требовали от де Века встать вслед за дамой, но что-то – то ли больные ноги, то ли причины более романтические – заставило его забыть об этом. Графиня живописала итальянскую весну, но мужчина не слышал ее слов – только ее голос. Пока философы воспевали силу человеческого тела, простые обыватели продолжали, как и раньше, потакать его слабостям. Этьен наслаждался тем, как близко стояла женщина, как ее рука почти касалась его волос…
Конечно, подпускать врага со спины было не слишком разумно – хотя шанс, что Катерина решила легким движением перерезать сенешалю горло или воткнуть иглу ему в сонную артерию был ничтожно мал. На самом деле, регентша Форли просто вогнала нож ему в спину:
- Обозы? – смысл слов графини не сразу достиг сознания мужчины.
Голодные солдаты – это неплохо, от голода они становятся злее, но голодающие солдаты – совершенно другое дело. Де Век уже осознал всю тяжесть своего положения, но все же переспросил еще раз:
- Значит, Вы утверждаете, монна Катерина, что наши обозы.. потерялись в пути?
Чары, которыми Этьена окутала итальянская волшебница – нет, ведьма! – стремительно рассеивались, и золотой сон уступал место алому гневу. Шантажировать его, сенешаля Франции, нет, его короля, да как она смеет! Морщины на лице де Века стали заметнее, он сжал подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели, и только голос остался бесстрастным:
- Вижу, на итальянских дорогах нынче небезопасно.

 Отправлено: 07.04.10 12:04. Заголовок: - На дорогах всегда ..

- На дорогах всегда было небезопасно, мессир де Век, - невинно заметила графиня, отдавая должное выдержке собеседника, но поддавшись искушению еще немного с ним поиграть. Так, самую чуточку. Исключительно в отместку за его призывы к добродетели терпения, и уверения, что о ней, Катерине Сфорца вспомнят… когда-нибудь. Тем паче, что гнев, по ее мнению только красил сенешаля Его Величества, возвращая его вгляду огонь и силу.
Чувствуя, что обмен ничего не значащими любезностями подошел к концу, Катерина отбросила в сторону ставшей ненужной маску любезности и кокетства.
– Да, как не грустно мне огорчать вас, но я точно знаю, что обозы с фуражом, как вы точно выразились, потерялись в пути. Увы, такое случается в наше неспокойное время! Впрочем, чудеса случаются и обозы еще могут найтись!
Поскольку беседа приняла серьезный оборот, монна Катерина старалась тщательно подбирать слова. Господин де Век должен был ясно осознать, что только выплатив ей всю сумму долга, король получит обратно свои обозы, но ни минутой раньше. Оставалось только надеяться, что здравый смысл возобладает над вполне справедливым гневом (конечно, всегда неприятно, когда тебе портят игру) в сердце строго королевского воспитателя.
Закончив эту речь, перебирая пальцами розоватые жемчужины ожерелья, графиня Катерина Сфорца снова приветливо улыбалась своему собеседнику, словно между ними не было сказано ровным счетом ничего, что способно испортить впечатление от столь чудного вечера.

 Отправлено: 07.04.10 20:08. Заголовок: - Теперь мне ясна п..

- Теперь мне ясна причина беспокойства Вашей Светлости, - де Век резко поднялся с кресла, выпрямившись во весь рост, подошел к двери, махнул рукой слуге и что-то коротко приказал ему, - Французские деньги необходимы Вам для обеспечения безопасности ваших дорог.
Сенешаль вновь повернулся к женщине и только мельком взглянул на украшавшие тонкую шейку жемчуга, которые графиня теребила, неосознанно (неосознанно ли?) пытаясь отвлечь внимание де Века. Но Этьен не желал вновь оказаться в ее сетях: если уж вселенского паука он пережил, то и черная вдова ему нестрашна.
- Я помню времена, когда французские дороги были опасны для путников, в особенности для купцов, - продолжил он, задумчиво потирая подбородок, - Но Франция с Божьей помощью справилась с этой напастью. Однако…
Глаза сенешаля сверкнули и, подойдя к графине возмутительно близко, он взял ее руку в свои:
- Однако есть ценности, потерять которые мы не можем себе позволить, - извиняющимся тоном продолжил де Век, искренне опечаленный тем, что ему предстояло совершить. В конце концов, Этьен от природы был человеком добрым, просто он сумел усилием воли справиться с этим врожденным недостатком. – Вещи более дорогие, чем золото. Сокровища…
У дверей кабинета появились двое – не просто слуги, а стражники, относящиеся к ужасному типу людей, которые были бы уверены, что преступный приказ – это оксюморон, если бы только были знакомы с этим античным термином:
- …Сокровища, подобные вам, мадонна, - закончил де Век. – Именно поэтому я совершу преступление, даже грех, если отпущу Вас домой, пока не буду уверен, что дороги безопасны.

Скрытый текст

Надеюсь, я правильно оформил пост. Если надо было четко прописать приказ, разговор со слугой и т.д. – я немедленно его исправлю.

 Отправлено: 08.04.10 08:00. Заголовок: «И это мы предвидели..

«И это мы предвидели, мессир Хитрый Лис. Если вы думаете, что Катерину Сфорца так просто загнать в угол, то ошибаетесь», - не без ехидства подумала графиня. Естественно, это были только мысли, а Этьен де Век, к счастью, мысли читать не умел. Посему, изобразив на лице огорчение, которого вовсе не испытывала, регент Форли поспешила разыграть свой последний козырь, надеясь что уж он-то точно не окажется бит.
Катерина Сфорца сочувственно улыбнулась сенешалю, не торопясь отнимать у него свои пальцы. Столь неожиданное прикосновение, хотя и дерзкое (но строгие моралисты, ежели таковые имеются среди читателей, вполне могут сделать скидку на возраст мессира Этьена, и считать его жест - жестом отеческой заботы) давало ей возможность более непосредственно чувствовать настроение собеседника. Поскольку уж что-что, а любезная физиономия господина сненешаля останется таковой даже если земля разверзнется под его ногами. Что поделать - политика, это чаще всего искусство умело скрыть то, что чувствуешь и изобразить на потребу минуты то, чего нет и в помине, и тут Катерина Сфорца и Этьен де Век были равно искусными актерами.
- Увы, от того, что вы в безмерной заботе своей оставите меня в Риме, господин де Век, дороги безопаснее не станут, - проговорила она. - Более того, именно вы должны страстно желать моего скорейшего возвращения в Форли. О, я вовсе не намекаю на то, что вы мне не рады, ни в коей мере! Ваше радушие и гостеприимство безмерны. Но в Форли отстался ваш сын, господин де Век, остался по изволению Его Величества, как залог дружбы и мирных намерений. И если я не вернусь... боюсь что мои дворяне подумают невесть что… например, что вы насильно удержали меня в Риме. А пострадает ваш сын, господин де Век. Боюсь, вас это огорчит!
Интонации, взгляд, сама поза монны Катерины весьма выразительно демонстрировали, как сильно она не желает служить причиной для огорчения господина сенешаля.

 Отправлено: 09.04.10 17:59. Заголовок: «Труднее всего позна..

«Труднее всего познать самого себя и скрывать свои мысли», - шутил Диоген; сразу видно, что во времена остроумного киника политика была не столь развита, как во времена прекрасной графини Сфорца. Уроженец Синопа сломал бы в гневе свою бочку, узнай он, как легко удавалось итальянцам XV века скрывать свои мысли и чувства.
Однако, помянув подобным образом Диогена, де Век даже не попытался скрыть свои эмоции. Его огорчение, несмотря на благие намерения монны Катерины, не знало границ и явственно отразилось на его лице. Только это было именно что огорчение, а не горе или отчаяние, на которые, вне всякого сомнения, рассчитывала графиня.
Чтобы обелить репутацию сенешаля (насколько это возможно), столь равнодушно отнесшегося к угрозе, стоит вернуться на 12 лет в прошлое, в 1493. В тот год Маргарита Австрийская вернулась домой, а Этьен де Век понял, что его молодость уже не вернется. Как и любому мужчине средних лет, южанину казалось, что старость – это не просто беда, но позор, который лег на него первого за всю историю человечества. И бороться со временем Этьен стал самым распространенным способом: нарушением заповеди о прелюбодеянии. У него была очень приятная, а значит короткая, интрижка с женой одного мелкого, на все согласного дворянина. То ли жена была женщина сильная, то ли мужчины ей достались слабые, только хватало ее и на своего супруга, и на чужого, к вящему удовольствию обоих.
Спустя несколько лет после окончания интрижки и отпущения грехов де Век выяснил, что женщина понесла и родила. Путем нехитрых подсчетов бывший королевский педагог выяснил, что дитя все же не его плоть от плоти, и спокойно продолжил стареть.
Когда ребенку исполнилось десять, мать – сама уже постаревшая, но не потерявшая еще память, – попросила о месте для мальчика под отнюдь не ангельским крылом сенешаля. И тот, предавшись ностальгическому порыву, принял мальчика в пажи.
Конечно, при дворе судачили – Господь дал людям речь именно затем, чтобы они очерняли доброе имя ближнего. «Сын сенешаля» - так и только так называли мальчика, которого, ко всему прочему (о, жестокая мать!), тоже звали Этьеном. Слух вскоре дошел до короля, который, изрядно позабавившись, забыл об этой сказке… пока не приехал в Форли. Тут-то и пригодился французам мальчик, которого все звали «Этьен, сын сенешаля».
- Я слишком ценю прекрасное, графиня, чтобы предпочесть вашей безопасности благополучие мальчика, - вздохнул де Век, попросив Богородицу, чтобы она надоумила пажа бежать из Форли. - К тому же, я надеюсь, что вы будете так добры и напишете домой, объяснив, что погостите у нас до тех пор, пока не найдутся таинственные похитители наших обозов, или же само украденное продовольствие. Впрочем, если вас это затруднит, я сообщу новость вашим людям сам.


Скрытый текст

Если я слишком намудрил, прошу прощения)

 Отправлено: 10.04.10 12:52. Заголовок: "А французы-то, ..

"А французы-то, похоже, подсунули мне медную монетку вместо золотого дуката", - решила про себя монна Катерина, выслушав господина сенешаля, не проявившего ровным счетом никаких отцовских чувств, узнав об угрозе его"сыну", более того, теперь графиня готова была поклясться, что отрок, гостивший у нее в Форли, сыном мессиру Этьену вовсе не был. Кем был - это другой вопрос, который Катерину Сфорца волновал сейчас меньше всего. Печальная истина заключалась в том, что в этой битве умов и интересов использовать "сына сенешаля" как щит графине не удастся. И это было печально, очень печально.
Однако Катерина Сфорца не могла себе позволить такую роскошь, как сожаления о том, что она не в силах изменить. Во всяком случае - пока не в силах.
- Вы желаете сами сообщить моим людям о своем решении, мессир де Век? Как я могу вам отказать в такой мелочи, - монна Катерина вновь была само очарование. - Боюсь только, в отсутствии регента дороги станут еще опаснее, и пропадать начнут не только обозы... Уж вам-то прекрасно известно, мессир де Век, что есть власть и безвластие, и как опасно для некрепких умом и не стойких в убеждениях отсутствие твердой правящей руки... Легкая мечтательная улыбка играла в уголках губ графини, не дерзкая, ни ироничная - а улыбка почти влюбленная. Этьен де Век мог держать ее при себе хоть до скончания времен, вот только к чему это приведет? Рано или поздно (причем монна Катерина была уверена, что скорее "рано"), господин сенешаль сам придет к такому же выводу. "А если не придет сам - я ему помогу. Ну а пока, ежели ему угодно играть незавидную роль французского тюремщика, вероломно лишившего свободы графиню Сфорца, пусть будет так".

 Отправлено: 10.04.10 13:54. Заголовок: Де Век был восхищен...

Де Век был восхищен. На месте графини он давно потерял бы самообладание, буквально в ту же секунду, как потерял свободу. Но женщины – существа по природе своей более привычные к несвободе и научившиеся за долгие века рабства превращать свои цепи в ниточки, за которые дергают тюремщиков:
- Власть принадлежит правителю, мадонна, - возразил сенешаль, - Который лишь передает ее регенту. Безвластие не грозит Форли. Да и вы здесь, я надеюсь, ненадолго.
Бывший королевский наставник был не в восторге от собственных методов, но не подвергал сомнению их эффективность. Если женщина не сумеет бежать – что возможно разве что с помощью чуда или злого колдовства – французы получат обратно свои обозы. А де Век останется в памяти еще одного графства огнедышащим драконом, похитившим принцессу. Можно только благодарить Провидение за то, что рыцари уже давно предпочитают убивать друг друга, а не драконов.