Яд и кинжал

В открытую ладонь Пьетро тыкался мокрый собачий нос. Полуторамесячный серый пес с хвостом колечком, задиристый и гавкучий терся мордой, словно бы просил плотника подняться с холодного земляного пола и дать лакомый кусок.

Прикормленному щенку дворовой суки было наплевать на политику, амбиции и смерть. Он не знал имени Борджиа и, конечно, не ведал, кому и чем добрый Пьетро не угодил.

Влажным ветром тянуло с Тибра. Утро было промозглым и серым. Еще не взошло солнце.
Сев рядом с мертвецом, щенок поджал хвост, поднял голову и тихонько завыл то ли от досады, то ли от злости на то, что этот большой, теплый, пахнущий смолой и стружкой человек, лежит в пыли.

Его нашли к полудню.
Белокурая Дольче выронила корзину, попятилась назад, наткнувшись на дверь и бегом бросилась к Гране. По-детски ткнулась в пухлую грудь. Кусала губы, обнимала «тетушку» за талию, растирая о ткань экономкиной сорочки слезы.
Молча мужики убрали тело. Плотник, словно бы держался за землю, мир живых покидать не желал. Башмаком зацепился за короб.
Оттащили, развернули. Тяжелый, как мешок. Пустой. С немым взглядом.

Накрыли лицо рогожей, чтобы не смотреть на глаза без души, да позвали кардинала с цирюльником.

У папского казначея было два Петра. Одного из них этой ночью не стало.

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Жена плотника не сразу поняла, что ей говорили. Голос кардинальского цирюльника звучал словно бы сквозь мерный бой колоколов.
Или то звонили к обедне?
Разливался, гудел колокольный звон.
Тонкой веточкой надломилось что-то внутри.
В небе кружились белые голуби.
Петруччо мял в руке край шерстяного плаща. Не смея поднять взгляд, протянул кардинальский кошелек. Перекрестился. Поклонился низко. Молчал еще несколько мгновений, а после ушел. Шел не оборачиваясь.
Женщина в белоснежном платке моргнула, словно избавляясь ото сна. Отняла младенца от груди, передала сына в руки мальчишки со светлыми как у отца глазами и как-то отстраненно взглянула за окно.
Перевела взгляд на сына.
Высыпала на стол три золотых монеты.
Радуясь нечаянным деньгам, старший сын плотника не знал, что вскоре видеть ему отца в гробу.

Ни святые угодники, ни милосердная дева Мария, ни человек в красной сутане не могли ответить на немой вопрос – за что.

Прежде улыбчивый, лежащий в гробу был серьезен, будто бы только что постиг главную тайну бытия, заключавшуюся в великом разочаровании. Влажные русые волосы налипли на лоб, крупные широкие ладони были сложены одна на другую. Спал крепким сном, Петр, любивший детей и собак, шагнувший за смертью вместо другого.

В двадцать первую свою зиму, через две недели после похорон, его вдова оставит кричащее от голода дитя и пойдет босая по улицам вечного города – звать и искать.

... Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.
Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.
Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…

Эпизод завершен.