Отправлено: 11.01.10 23:52. Заголовок: "Грехи и женщин нам следует прощать великодушно" - 15 августа 1494 года

 Отправлено: 22.02.10 22:50. Заголовок: Сказать правду, Джем..

Сказать правду, Джем на мгновение лишился дара речи, увидев, с какой безмятежностью его верный товарищ сотворяет знак, столь не приличествующий правоверному. Он не смог бы сказать, что именно послужило причиной его немоты: восторг от того, с каким поистине царственным достоинством секретарь выполнил его приказ, или вполне понятное смущение, охватившее сына ислама от понимания, к чему он принудил своего брата по вере. Однако колебания подобного рода не подходили к образу развращенного безбожника, избранному шехзаде на время пребывания в Риме, а потому он заставил себя улыбнуться с подходящей к случаю бравадой.
- Теперь вы мой должник, дон Джованни: когда я воссяду на престол моего отца и велю распахнуть для жаждущих двери Зайрек-джами*, вы будете первым христианином, кто совершит в ней намаз по нашему обычаю. Сын папы более любим своим Господом, и, как любящий отец, тот простит ему столь незначительное прегрешение. В конце концов, важна лишь вера в Бога, а как его именовать, Аллахом или Савоафом, не имеет большого значения.
На губах принца появилась искусительная улыбка. Он знал, насколько недозволенные речи произносит, и понимал, что сам вряд ли сумел бы повторить то, что сделал Мустафа,- но не выступить в роли змея-искусителя на этот раз было выше его сил. Если уж его подданные не стыдились осенить себя святотатственным знаком креста, то ему самому надлежало выглядеть, как минимум, человеком, не боящимся самого Газира**.
Взгляд, в котором, как драгоценные камни, сверкали тщеславие, возбуждение и призыв, устремился на женщину.

... Между тем церемония двигалась своим чередом: клир занял полагающиеся места и приступил к своим обязанностям. Однако, ни красота песнопений, ни богатство одежд служащих не могли отвлечь турецкого принца от истинной цели его похождения. Если бы глаза могли говорить, то разносящиеся под сводами базилики славословия в адрес Марии заглушены были бы полными восточной неги газелями, посвященными алым губам и стройному стану Лючии Фальеро.


Скрытый текст

* Зайрек-джами - Монастырь Пантократора, постоенный в 12 веке, долгое время бывший предметом споров между православной и католической церквями. Конец этим спорам положил захват Константинополя турками, когда храм получил свое настоящее наименование. ** Газир, Malaikat al-Maut, Азраил - Ангел смерти в исламе.

 Отправлено: 04.03.10 12:50. Заголовок: Джованни легкомыслен..

Джованни легкомысленно ухмыльнулся:
- Так до того еще надо дожить. И когда вы воссядете на престол, видит Бог, я с радостью прикажу своему слуге совершить намаз, - в последний момент заменив "если" на "когда", ответил он и съехидничал. - Вот если бы на месте Мустафы были вы, тогда был бы другой разговора, так... -

Герцог поправил тюрбан и осмотрелся по сторонам. Он был несколько разочарован единоверцами: те, кто не так давно почти с ненавистью смотрели на пришельцев, с самым благовейным видом внимали песнопениям - не иначе на них снизошла божья благодать. Даже самые оголтелые выглядели записными святошами.

Надо заметить, что великолепное убранство обычно не оставляло равнодушным и самого Хуана, но то ли дело было в турецком платье, то ли сегодня он был не в том настроении, но сейчас старший сын папы был полон мирских мыслей. Он проследил за взглядом приятеля и ухмыльнулся:
- Вы в церкви, друг мой, а молитесь совсем другим святыням. Брали бы пример с секретаря.

 Отправлено: 04.03.10 13:15. Заголовок: Улыбка, появившаяся ..

Улыбка, появившаяся на губах турецкого принца, вторила его пылавшему взгляду; случись здесь какой-нибудь дервиш, занесенный в христианский мир заблудившимся ураганом, и тот описал бы ее в сравнениях, самым мягким из которых было бы слово "распутный". Собравшимся она, наверное, должна была показаться сущим наваждением дьявола; но, по счастью, вниманием молящихся больше владели золотые и белые ризы священников, чем алый плащ шехзаде.
Это было хорошо, за единственным исключением: взгляд Лючии Фальеро тоже казался неотрывно прикованным к происходящему в алтаре.
Это следовало изменить, и Джем произнес, достаточно громко, чтоб полный небрежно скрытого желания голос коснулся слуха избранницы:
- Для христианина главное, если не ошибаюсь, чтоб иноверец признавал в его храме присутствие божества. В этом случае я ничем не нарушаю покоя всех этих добрых людей, ибо перед собой вижу божество, которому готов возносить молитвы с вечера до утра и с утра до вечера.

Принц не особо заботился о сохранении инкогнито своего спутника, ибо до сих пор турецкий наряд справлялся со своей ролью достаточно удачно, так что посторонние могли подумать, что он обращается к одетому в европейское платье собеседнику.

 Отправлено: 05.03.10 02:51. Заголовок: Служба тянулась, каз..

Служба тянулась, казалось, невероятно долго. Лючия боролась с желанием обернуться и найти глазами мужчину, который вдруг оказался султаном Джемом, но это мгновенно заметил бы Адорно. Да и не стоило уделять излишнее внимание наглецам, какого бы рода и звания они ни были.
Сам того не зная, Джем облегчил ее участь – на громкий возглас обернулись многие и венецианка не стала исключением. Уловив смысл дерзких речей, она невольно порозовела, потому что султан смотрел прямо на нее.
Генуэзец с легким неудовольствием проследил ее взгляд и склонился к уху Лючии:
- Монна, желаете, чтобы я проводил вас после службы?
Пребывая в некотором замешательстве, венецианка покачала головой:
- Увы, после выхода из храма я вынуждена буду лишиться вашего общества, меня ждут будничные, но совершенно безотлагательные дела. Если что-то прояснится, вы получите письмо – и не потеряйте его, как предыдущее.

***
Когда закончилось действие, собравшее в Санта-Мария-Маджоре столь разных людей, объединенных не менее разнообразными порывами (многие из которых были весьма далеки от благочестия), мессер Фабио Адорно искренне попытался остаться галантным кавалером и проводить свою собеседницу хотя бы до дверей.

 Отправлено: 05.03.10 14:49. Заголовок: Видимо, христианский..

Видимо, христианский бог настолько впечатлился жертвой, принесенной в его честь одним из блудных сынов ислама, что не поразил нечестивцев ни молнией своего гнева, ни градом камней, принесенных каким-нибудь сердобольным горожанином. Посмеиваясь, и вполголоса обсуждая ход церемонии - не настолько, впрочем, громко, как раньше - "турки" едва дождались финального благословения. Когда базилика огласилась звуками отодвигаемых скамей и шуршанием праздничных одежд, ухмыляющийся принц повернулся к Мустафе, взглядом понуждая того повторить святотатственный подвиг и сотворить крестное знамение. Но внезапно ему пришла в голову другая идея - и, сорвавшись с места и расталкивая столпившихся участников действа, шехзаде направился к чаше со святой водой.
Подобная наглость заставила публику, уже столпившуюся возле этой святыни, отпрянуть, осеняя себя крестными знамениями, и в ужасе бормоча молитвы. Но Джем не совершил поступка, которого от него ожидали; остановившись в середине этого импровизированного круга, он повернулся, взглядом ища даму, чья благосклонность представлялась ему таким заманчивым призом.
Сказать правду, все существо принца трепетало при этом шаге, ибо он не только грозил навлечь на себя гнев толпы и священнослужителей, но и мог потерпеть позорнейшее для мужчины унижение на глазах всего Рима. Вызов, надежда, страх и лихорадочное возбуждение, пожиравшее его душу, отражалось во взгляде турка, подобно тому как стены кратера освещаются сумрачными вспышками лавы, бушующей на недостижимой глубине.

Когда Лючия приблизилась, он медленно, не отводя взгляд, наклонил голову.

 Отправлено: 12.03.10 01:18. Заголовок: Венецианка остановил..

Венецианка остановилась, рассматривая неожиданного поклонника. Тогда, в саду, у нее не было времени толком оценить его внешность. Сейчас перед Лючией стоял не подвыпивший наглец в заляпанной вином рубахе, а представитель турецкого правящего дома.
Ему она и улыбнулась – вежливо и холодно, как случайному знакомому.
В душе женщины еще не изгладился след от недавней выходки Джема. Она и сама не могла бы сказать с уверенностью, позабавил ее поступок султана или задел.
Можно сменить одежду, избавиться от наглости труднее – что делает он здесь, в Санта-Мария-Маджоре, да еще в праздник? Пришел полюбоваться торжеством?
Венецианка не могла пройти к чаше, принц загораживал ей дорогу, и Лючия посмотрела на него пытливо и выжидательно.

 Отправлено: 13.03.10 00:04. Заголовок: Похоже, наступил тот..

Похоже, наступил тот момент, когда каждое лишнее мгновение тишины предвещает все более сильную бурю, а посему Мустафа поспешил вмешаться. И то, что они, иноверцы, находились в христианском храме, и тайное присутствие Джованни Борджиа, не располагало к тому, чтобы позволить Лючии Фальеро громко выражать свое недовольство галантностью турка.

К счастью, секретарь Джем-султана, по обыкновению, держался на полшага позади своего повелителя, а посему мог беспрепятственно омочить персты в мраморной чаше со святой водой и оказать монне Лючии любезность, принятую у здешних кавалеров. Европейское платье и черты лица Мустафы делали невозможным всякое подозрение в том, что совершается кощунство - в Риме встречалось множество господ, куда сильнее походивших на уроженцев знойного Востока.

Так же церемонно, как перед тем совершал крестное знамение, Мустафа окунул пальцы в чашу и приглашающим жестом протянул к венецианке раскрытую ладонь, опережая и ее незадачливого спутника, и своего принца, буде тому вздумалось бы проявить симпатию к даме на местный манер.

 Отправлено: 26.03.10 10:03. Заголовок: ... Сердце принца за..

... Сердце принца замерло в груди, когда смуглая ладонь турка вытянулась по направлению к женщине, роняя на мраморный пол тяжелые, блестящие, гулко разбивающиеся капли. Казалось, что это его душа сверкала сейчас в пальцах Мустафы,- и султан мог только поразиться: что сделало его вдруг столь уязвимым перед лицом незнакомой иноверки? Неужели видение анатолийских роз, слетевшее на него солнечным утром на чужой земле в чужом саду?

Задыхаясь, он созерцал, как ускользают из рук мгновения его жизни, ловя каждое движение, каждый взгляд Лючии Фальеро, содрогаясь от ожидания позора, и уговаривая себя, что все это - не более, чем игра, развлечение на день. Завтра вновь выйдет солнце, и в его свете, или в мерцающем блеске свечей он найдет множество других прекрасных глаз, улыбающихся уст, бесстыдных и юных рук, жаждущих подарить ему самые страстные ласки.
Розы любят обвиваться вокруг золотых колонн.

... И когда уже он готов был рассмеяться на всю базилику дерзким, отчаянным смехом, чтоб, словно золотом, украсить свой проигрыш, рука молодой женщины дрогнула...

Завершено.

Скрытый текст

Прошу прощения у участников, эпизод висит слишком давно, и, как очевидно, его необходимо закрыть. Что я и делаю.