Отправлено: 18.11.09 22:17. Заголовок: "Политика вы сделали поэтом" - сентябрь 1494 года, замок Св. Ангела, Рим

 Отправлено: 18.11.09 23:27. Заголовок: Почетная обязанность..

Почетная обязанность пробуждать Джем-султана ото сна принадлежала Мустафе с тех пор, как сын Фатиха покинул земли ислама. Редкое утро не начиналось с того, чтобы господин не выразил своего недовольства по тому или иному поводу. Главным же, что вызывало у него раздражение, была необходимость вставать с постели вообще, особенно если накануне Джем засиживался допоздна, превращая ночь в день. Само собой, об утренней молитве, долге каждого правоверного перед Аллахом, речи даже и не шло, впрочем, по мнению Мустафы, ее с успехом заменяла полуденная, да и по времени она была более уместна.

Сам он принадлежал к ранним пташкам, и даже ложась спать на рассвете, велел слугам будить себя в обычное время, ибо чувствовал себя разбитым, если поднимался в постели позже, чем привык. Совершив все необходимые утренние ритуалы, Мустафа распоряжался приготовить все необходимое для господина, и отправлялся в его покои. Обычно его опережали султанские коты, к тому времени, как он являлся разбудить Джема, они уже топтались по груди хозяина, точили когти об одеяло и горестно мяукали, давая понять, что умрут от тоски немедленно, если господин не осенит их взором. Не то чтобы Джем от этого просыпался окончательно, но пребывал в полудреме, которую предстояло прервать Мустафе.

 Отправлено: 19.11.09 00:04. Заголовок: Но сегодня традицион..

Но сегодня традиционный ход событий был нарушен: вопреки бурной ночи, проведенной на очередном людном сборище, и изрядному количеству запретного для правоверных напитка из виноградной лозы, употребленного там же, Джем не спал. Более того, весь вид шехзаде, а также вид его спальни, больше напоминавшей сейчас филиал какой-нибудь султанской библиотеки в Бурсе, говорил о том, что достойный отпрыск Фатиха вообще не сомкнул глаз.
Принц восседал на перевернутой с ног на голову постели, забросанной свитками, книгами в переплете и листами александрийской бумаги - надо сказать, весьма дорогой, ибо она делалась на заказ с водяными знаками, повторявшими его замысловатый росчерк. Сейчас же эти сокровища, изодранные и смятые, буквально устилали окружавшее Джема пространство - и покрыты были сломанными и расщепленными в приступе досады перьями и каплями чернил.
Это же чувство ясно было написано на лице турка и читались во взгляде, которым тот приветствовал своего наперсника. Но, на счастье последнего, приветствие было безмолвным, ибо как раз в этот момент зубы Джема безжалостно истребляли очередную писчую принадлежность, превращая ее в подобие мочалки.
Отбросив пришедший в негодность инструмент, царственный сочинитель принялся за новый. Но по всему было видно, что дело не клеится: быстро набросав несколько слов, Джем, шипя не хуже раздраженного кота, принялся чиркать по исписанному листу, словно стремясь отомстить непокорным словам за свою неудачу.

 Отправлено: 19.11.09 00:37. Заголовок: В последний раз нечт..

В последний раз нечто подобное Мустафа наблюдал очень давно, едва ли не в благословенные времена анатолийского наместничества. Подобная живописная картина означала, что на принца снизошло поэтическое вдохновение, и он предается стихосложению с истовостью вертящегося дервиша, забыв об отдыхе, голоде и жажде. Мустафа шагнул ближе кровати, кланяясь, испорченная бумага палым листом зашуршала под ногами, и один из котов заинтересованно поддел оживший комок лапой, перебрасывая его на рассмотрение собрату. Мимоходом Мустафа порадовался, что казначей их маленького двора не увидит, как султанское золото в буквальном смысле обращается в прах рукой поэта. Сетования на непомерные расходы, разумеется, не достигали ушей Джема, поскольку казначей тоже был в душе поэтом, а его любимой фигурой речи было преувеличение.

- Доброго утра, мой господин, - негромко приветствовал Мустафа принца, не желая спугнуть прекрасное видение. Джем снова взялся за стихи, да благословит его Аллах! Видеть это было сродни наблюдению признаков выздоровления у больного, которого врачи провозгласили безнадежным.

 Отправлено: 19.11.09 01:00. Заголовок: Как видно, беглого п..

Как видно, беглого принца меньше всего заботила нужда, в которую, несомненно, должны были повергнуть Османскую Империю траты на его содержание - и очень напрасно, так как выплачиваемая Папе сумма равнялась едва ли не половине доходов, взимаемых с подданных скуповатым Баязидом. Впрочем, все участники этого действа прекрасно понимали, что по назначению употребляется лишь ее малая часть,- и это частенько служило Джему поводом для язвительных замечаний в адрес обоих наместников божьих.
Но сейчас, как уже было сказано, его мало занимали подобные прозаические материи: закусив губу, шехзаде одним движением руки переломил пополам только что очиненное перо и отбросил его на пол, к превеликой радости кошек. Следом упал исписанный резким, убористым почерком лист, на котором зияли многочисленные пятна от вымаранных слов и предложений, делавшие замысловатую вязь похожей на спуташуюся шерсть; поднявшись и волоча за собой халат, сын Фатиха, тяжко ступая, дошел до столика, где стоял графин с розовым вином, сам наполнил свой кубок и надолго приник к его краю. Лицо его было потеряным, как будто бы шехзаде силился вспомнить нечто давно забытое, или прислушивался к одному ему слышимым голосам. Глаза его блуждали, то обретая почти фанатичную сосредоточенность, то загораясь поистине детской обидой.
- Я разучился писать стихи, Мустафа,- негромко проговорил он.

 Отправлено: 19.11.09 01:24. Заголовок: Коты у ног Мустафы з..

Коты у ног секретаря затеяли веселую возню, явно не разделяя душевных терзаний Джем-султана, и самым невежливым образом превращали в жалкие клочья плоды его ночных раздумий.

- Только подлинная бездарность станет утверждать, будто в полной мере овладела этим искусством, - нисколько не покривив душой, заметил Мустафа. Нет ничего хуже для поэта, чем похваляться собственным совершенством - это верный признак того, что его не удостаивают доброго слова слушатели. - Если вы не можете облечь мысль словами, это говорит о том, что она не созрела, а хороший садовник не станет сетовать на дерево за то, что оно не приносит спелых плодов немедля.

 Отправлено: 19.11.09 09:01. Заголовок: - Ты не понимаешь!- ..

- Ты не понимаешь!- Джем, вновь наполнявший в этот момент свою чашу, сделал движение, от чего почти все ее содержимое выплеснулось на ковер. Шехзаде сдвинул брови, оглядев масштаб разрушений, и, видимо, решив, что он достаточен, отставил оба сосуда.
- Ты не понимаешь,- проговорил он уже тише, возвращаясь на кровать и тяжело падая на нее, словно реальное или предполагаемое поэтическое бессилие тяжким грузом давило ему на плечи. Сейчас тон шехзаде был полон усталого, а потому беспредельного отчаяния, какое бывает у безнадежных больных, долгое время боровшихся с недугом, и все же осознавших, что назначенный им срок не удастся отодвинуть даже не мгновенье. Глаза принца потухли и неподвижно взирали перед собой.
- Помнишь, когда мы переводили великих персов на наш узкий, убогий османский язык, мы смеялись, потому что, чтобы найти подходящее значение, приходилось обращаться к тому же фарси или даже латыни. Но здесь,- он всплеснул руками, почти таким же жестом, каким мулла во время намаза призывает милость Создателя на головы молящихся.- Но здесь! Ты сам знаешь, ты сам читал их великих поэтов! Этот язык прекрасен, богат, он ласкает слух, жемчугом перекатывается в горле... Нет, это только моя бездарность и больше ничего!
В отчаянии, понятном только человеку, проведшему ночь в поисках нужного слова или выражения, Джем обхватил рукам колени и сжался в комок, покачиваясь, словно безумный. Он до того был поглощен своими страданиями, что не заметил, как выдал разом почти все тайны, столь тщательно хранимые им до сегодняшнего дня даже от своего верного товарища.

 Отправлено: 19.11.09 14:54. Заголовок: Мустафа понимал терз..

Мустафа понимал терзания принца, хотя сам испытывал затруднения иного рода - слов было слишком много, и все они были прекрасны. В юности ему мечталось: вот если бы можно было писать стихи на нескольких языках одновременно! Мешать фарси с итальянским, а латынь с арабским, нанизывая на нитку рифм, как самоцветные бусины, заботясь лишь о наибольшей выразительности, а не об единообразии. Если поэта уместно было сравнить с садовником, то переводчик - это лодочник, главная забота которого доставить с берега на берег как можно больше драгоценного груза, сохранив его в целости. Что проку перелагать Хафиза на французский, если ты подбираешь из множества значений то, какое предпочел бы видеть ты, а не сам поэт, если бы владел языком франков? Разве это будет Хафиз, а не Мустафа в одеждах Хафиза?

Тем не менее, принцу сейчас нужно было услышать что-нибудь более обнадеживающее, нежели досужие размышления товарища о природе изящной словесности. К ним можно было обратиться и позже, когда Джем-султану все же удастся преодолеть внутреннюю преграду, не дающую ему понять, что он желает сказать, а потом слова придут сами.

- Вспомните, господин мой, как терзали вас подобные сомнения и раньше, - Мустафа привычно уселся на полу у ложа своего султана. - Это значит, что вы еще не поймали ту птицу, для которой так тщательно мастерите клетку.

 Отправлено: 19.11.09 19:26. Заголовок: - Раньше...- темные ..

- Раньше...- темные брови шехзаде сошлись над высокой переносицей,- то, что мы делали раньше, Мустафа, было уроком, достойным трудом, но наша задача была лишь в изобретении формы, более подходящей для уже написанного. Мы создавали сам кубок, но не вино. Легко играть рифмой в подражании рубайям, копируя их строй и звук, но иное дело проявить их красоту в языке, не имеющем представления о самой возможности подобного выражения мысли. Я не пытался перевести чужие стихи на язык франков, Мустафа,- произнес он убитым голосом, словно сознаваясь в преступной страсти,- я пытался... Нет, лучше посмотри сам!

Джем протянул руку, нашаривая на постели один из исписанных и изувеченных листков,- не глядя, словно каждое слово и каждая складка на бумаге была знакома ему, как собственная ладонь. Отвернувшись, словно избегая смотреть в лицо секретаря, он подал тому обрывок, на котором арабская вязь сменялась округлым узором латинского алфавита. Пальцы принца на мгновение дрогнули: казалось, что сейчас он скомкает это свидетельство своего позора,- но, упрямо нагнув голову, сын Фатиха почти впихнул лист в ладони товарища. Затем поднялся и, быстро вернувшись к столику с кувшином, налил себе вина.
Правильные, почти каллиграфические буквы чужого языка гласили следующее:

Как стебель розы стан твой строен, госпожа,
Взываю к розе я, тисками страсти сжат,-
Ведь роза белая в благих садах Эдема
Не так прекрасна, как твой лик, не так свежа*.

- Прости, что я терзаю тебя этим,- сквозь зубы проговорил шехзаде, поднося кубок к губам; гранаты, окаймлявшие край, тускло переливались в полумраке спальни, потому что руки Джема дрожали.- Но ты единственный, кто может сказать мне правду. Насколько это плохо?


*Скрытый текст

Оригинал на англ. языке звучит так: The rose-stem rouses no passion Like your body's slender grace Blooms no rose in bowers of Paradise Like the rose of your face... Я позволил себе перевести его, в силу своих убогих способностей.

 Отправлено: 19.11.09 23:09. Заголовок: Трудно было сказать,..

Трудно было сказать, что больше поразило Мустафу - попытка писать стихи на итальянском или избранная принцем тема. В строках, которые казались самому Джему слишком непритязательными, его секретарь находил неподдельное чувство, которое потому и сложно выразить, что все слова кажутся избитыми, стертыми, как монета, пожертвованная нищему - на вот и ни в чем себе не отказывай.

- Это удивительно, мой господин, - мягко промолвил Мустафа, разглаживая смятый листок. - Вы не разучились писать стихи, вы просто учитесь делать это по-новому, и для первых шагов ступаете весьма уверенно.

Нельзя сказать, что Джем-султан прежде никогда не посвящал стихов женщинам, но тон их был совсем иным - благодарность за доставленное удовольствие, ласковая насмешка над упрямством, гордое отрицание того, что кто-то способен завладеть сердцем шехзаде... В конце концов, были и просто словесные упражнения ради совершенствования слога, сколь изящные, столь и пустые. То, что держал в руках Мустафа сейчас, было важной вехой в жизни Джем-султана, и его товарищ желал быть уверенным, что роза, воспетая принцем, не окажется терновником с приклеенными тряпичными лепестками.

 Отправлено: 19.11.09 23:42. Заголовок: Джем покачал головой..

Джем покачал головой. Он разрывался между желанием, поблагодарив своего наперсника, приказать тому удалиться,- и потребностью в совете друга, на скромность и сообразительность которого всегда можно было положиться.
Мустафа в очередной раз выказал два этих качества, не задавая вопросов,- хотя наверняка уже перебирал в уме всех возможных претенденток на роль той, кому предназначалось это неловкое послание. В стихах на итальянском шехзаде чувствовал себя, словно молодой воин, впервые в жизни присоединившийся к большому походу: зная, что ему найдется мало равных среди сверстников, он дерзает вытупать в поединок с сильнейшими, с каждым новым шагом познавая свою истинную ценность.
Это качество, которое кому-то могло показаться тщеславием или честолюбием, жило в Джеме сколько он себя помнил: повинуясь ему, он когда-то, переодетым, посещал "масляную борьбу", чтобы победа доставалась ему в честном поединке. Это же чувство двигало им, когда он выступил против брата: не столько жажда самой власти, сколько желание подтвердить собственное превосходство над Баязидом в своем полководческом даре, как и во многом другом.
Поэтому сдержанная похвала Мустафы заставила беглого принца одновременно вскинуть лицо и закусить губы.
- Ты даешь горькое лекарство на ложке, края которой смазаны медом,- кривя губы, вымолвил шехзаде, когда кровь перестала отливать и приливать к его лицу. Но взгляд, устремленный на секретаря, усмехался, давая понять, что подобный отзыв понравился ему куда больше, чем попытка утонченной лести.- Что ж, тогда я спрошу прямо: по-твоему, стоит ли мне продолжать попытки, как ты выразился, поймать эту птицу, или лучше смириться с тем, что итальянский - не мой родной язык? В конце концов, Аллах снабдил нас только одним органом, воспроизводящим речь,- он небрежно дернул плечом, демонстрируя готовность последовать совету справедливого критика.
Рука османского принца требовательно протянулась к исписанному листку; раскрывшиеся пальцы щелкнули, как перья.

 Отправлено: 20.11.09 15:48. Заголовок: Мустафа еще раз проб..

Мустафа еще раз пробежал глазами написанное, прежде чем вернуть стихи принцу, дабы удостовериться, что хорошо запомнил четверостишие, на случай, если Джем-султан разорвет листок в клочья, а потом пожалеет.

- Если бы Творцу было угодно, чтобы мы ограничивались только одним языком, Он изыскал бы иной способ разрушить башню в Вавилоне, - наигравшись, коты решили, что им жизненно необходимо пообщаться с Мустафой и теперь теснили друг друга у него на коленях. С присущим ему тактом секретарь разрешил затруднение, одного умостив на сгибе руки. - Фарси тоже не был языком ваших родителей, мой господин, и только упорство и усердие позволили вам познать все его красоты. Ваши уста так долго были запечатаны, что сейчас, когда Аллах вновь отверз их, мне мучительно думать, будто вы замолчите снова.

 Отправлено: 20.11.09 20:47. Заголовок: Джем двумя пальцами ..

Джем двумя пальцами выдернул лист из руки секретаря и мгновение смотрел на него, видимо, колеблясь, как поступить с этим плодом бессонной ночи. Но опасения верного друга не оправдались: принц просто отбросил незаконченные стихи и тоже уселся на ковер, скрестив ноги и завернувшись в халат.
- Запечатаны... - его губы покривились, а взгляд устремился куда-то мимо Мустафы.- Но есть ли смысл снимать эту печать, если не знаешь, оценят ли слова, написанные кровью твоего сердца? Поэт мертв без слушателя, как государь без государства,- брови шехзаде сошлись, образовав глубокие складки. В эту минуту он мог показаться глубоким старцем, которого клонит к земле непосильный груз прожитого.- И тот и другой живет лишь в чужих устах... и умирает в тот день, когда замолкают последние слова о нем. Скажет ли кто-нибудь, сметая пыль с пожелтевшего свитка: "Смотрите, здесь похоронено сердце Джема"?

 Отправлено: 21.11.09 18:05. Заголовок: - Вспомните о пророк..

- Вспомните о пророке Юнусе, мой султан. Аллах повелел ему говорить, и как ни пытался он замолчать, но все же изрек то, что было ему предназначено. Волны выбросили нас на пустынный берег, но если хорошенько поискать, найдется ниспосланная Творцом тыква, - чуть улыбнулся Мустафа.

Подобно тем поэтам, которые всю жизнь проводят, воспевая, скажем, облетающий вишневый сад, он в последние годы употреблял все свое красноречие на то, чтобы в разных, но в равной мере взвешенных и изысканных выражениях, убеждать шехзаде потерпеть еще немного. Секретарь принца незаметно подпихнул разнежившегося у него на коленях кота, намекая, что недурно было бы почтить своим вниманием их общего господина, и тот с превеликой неохотой совершил лишнее движение, плавно перетекая на руки к Джему.

 Отправлено: 21.11.09 19:18. Заголовок: Пальцы принца машина..

Пальцы принца машинально опустились на спину животного и скользнули в белую шерсть,- однако, даже присутствие любимца не могло сейчас отвлечь шехзаде от мрачных мыслей.
- Я устал искать, Мустафа,- тоном, вполне созвучным с меланхолическим настроем стиха, изрек он, сопровождая слова глубоким вздохом.- Семя, кинутое в землю, и не давшее всходов - мертво; поэт, не написавший ни строчки, государь, проведший всю жизнь вдали от родины - мертв. Если завтра мы вернемся во владения отца моего, не спросят ли люди: "Кто этот человек, не турок и не неверный, оставивший после себя одно только имя в длинной веренице пышных имен?" Помнишь ли ты, как писал великий Афлатун*: когда мы умрем и будем бродить, не помня себя, у реки Забвения, что сохранит нас, кроме памяти потомков, воспевающих наши деяния? Глупцы видят в царях лишь жажду славы - но сколько поколений глупцов зарыли в землю без следа, а воспоминания об Искандере живут и продолжают вести за собою, как путеводные звезды. А ты предлагаешь мне искать тыкву на берегу...- словно обессилев, Джем уронил руки, заставив кошку бросить на себя недовольный взгляд. Несомненно, она считала себя подлинной хозяйкой положения, и не преминула напомнить об этом, требовательно вонзив когти в ногу мужчины.
- Мы воображаем себя господами жизни,- покорно принимаясь чесать за пушистым ухом, продолжал шехзаде,- но на деле даже имя Джема уже не стоит и десятой части того, что за него просят. Оно не уберегло Румелию от войск моего брата, и вряд ли убережет Рим, если ему вздумается отправиться в новый поход. Папа вот-вот поймет это, если уже не понял - и этот час станет часом моей смерти. Так стоит ли ждать, Мустафа?- глаза шехзаде, почти прозрачные, словно просветленные горем, устремились на собеседника в ожиданьи ответа.


Скрытый текст

* под этим именем у арабов был известен Платон

 Отправлено: 22.11.09 20:02. Заголовок: - Нашa жизнь принадл..

- Нашa жизнь принадлежит Аллаху, - прежде, чем ответить, Мустафа немного помолчал, ибо Джем сейчас произносил вслух то, что порой мысленно говорил себе он сам.

- Творец доверяет ее нам, подобно тому, как хозяин вверяет заботам работника поле, полагая, что тот станет добросовестно трудиться, и вместе они соберут хороший урожай. Не нам говорить: "Вот, настало время жатвы". Ваш отец (да будет доволен им Аллах!) не сразу обратил Константинополь в Истанбул, прежде ему пришлось воздвигнуть Румели-хисар. Вы сын Фатиха, мой господин, и ваша благородная кровь не станет жиже, даже если придется провести вдали от родины вдвое дольше, чем уже прожито.

Мустафа внимательно наблюдал за выражением лица Джем-султана, понимая, что говорить притчами бесконечно не удастся, и придется, наконец, назвать гуся гусем.
- Рим теперь сделался слаб, и если шехзаде Баязид пожелает хорошенько встряхнуть это дерево, с него дождем посыплются листья. Не следует ли нам поискать тени в другом месте, господин?

 Отправлено: 22.11.09 20:49. Заголовок: Рука принца состольз..

Рука принца соскользнула с кошачьего загривка: он пожал запястье секретаря порывистым движением, лучше слов говорящим о благодарности за титул шехзаде, присвоенный Баязиду. Эта невинная игра слов одновременно и язвила самолюбие младшего сына Завоевателя, и внушала ему слабую, призрачную надежду на то, что до сего дня хотя бы один человек считает его права на престол столь же законными, как и у старшего брата.
После последних слов Мустафы темное облачко набежало на его красивый лоб, а пальцы невольно сжались в кулак.
- Бежать? Снова бежать, опять отдаться на чью-то милость? Венецианцев, Неаполя, французского короля? Иоаннитов, может быть?!- глаза Джема сверкнули, как полированная сталь, выдав затаенную ненависть, много лет скрывавшуюся под личиной покорного узника. Он порывисто отвернулся, сбросив с колен пушистого любимца, тяжело упершись руками в пол и низко нагнув шею, словно норовистое животное, пытающееся разорвать держащие его путы.
Взгляд его блуждал в пространстве, как будто принц бегло читал какую-то страшную книгу,- затем, медленно разлепив губы, он вымолвил через силу, словно признаваясь в каком-то недостойном деле:
- Иногда я жалею, что решился на это бегство, Мустафа. Погибшего в битве ожидают сады Эдема - а что встретит изгнанник, нашедший свою смерть в чужом краю? Возможно, мне следовало проявить больше твердости при переговорах с Каитбаем... или, может быть, я напрасно объявил о разделе Империи... Но одного я не смог бы сделать: убить своего брата. За эту слабость обречен теперь на изгнание и смерть и я сам, и те, кто доверили мне свои жизни. Это слабость, Мустафа? Султан не должен иметь братьев, сердце владыки не имеет права на колебание. Ты осуждаешь меня за это, Мустафа? Следовало ли мне поступить так, как завещал мой отец?

 Отправлено: 22.11.09 22:44. Заголовок: - Аллах не ниспослал..

- Аллах не ниспослал мне сыновей и не сотворил меня султаном, но я не желал бы, чтобы мои дети уничтожали друг друга, как дикие звери, - Мустафа взглянул прямо в глаза Джема. - Это не слабость, мой господин, это то, что делает нас людьми. И те, кто последовал за вами, не желали изъявлять почтение животному на престоле, совершая мерзость перед Единым.

Мустафа замолчал, осознавая, что вышел за им же установленные границы, заговорив в подобном тоне о потомке Фатиха. Как бы о Баязиде ни отзывался Джем-султан, он имел на это право; его секретарю следовало проявлять больше почтения к крови Завоевателя.

- Что до Каитбая, то прежде, чем стать владыкой Египта, он был куплен и продан - не находит ли мой султан, что это неизменно скажется на человеке? Раб, хорошенько напуганный палкой, не станет дерзить в лицо господину, но не упустит случая тайком плюнуть в блюдо, которое подает на хозяйский стол. Случилось то, что должно было случиться, и вам не о чем сожалеть.

 Отправлено: 23.11.09 00:17. Заголовок: Губы принца поджалис..

Губы принца поджались.
- Куплен и продан,- повторил он, склоняя голову; волосы, не стянутые на затылке шнурком, упали на лицо.- А что скажут о нас, Мустафа, когда наступит время суда: Джем-султан, сын Завоевателя, всю свою жизнь бежавший из одного края в другой, купленный и проданный, словно дорогая безделушка? Иногда я горжусь своим братом,- улыбаясь со смесью горечи и лукавства, произнес он.- Все эти люди, короли, служители христианского бога - трепещут, заслышав имя Великого Турка. Случилось то, что должно было случиться - сказал ты... но как мне жить в ничтожестве, с мыслью о том, что так же могли бы замирать сердца и при имени Джема? Нет пользы в том, чтобы гадать, если Аллах рассудил дать ему славу, а мне - забвение... но Мустафа!- он вскинулся, вытянув голые руки, потрясая стиснутыми кулаками в призыве к небу,- Как может изгнанник воспротивиться судьбе иначе, чем остановить бесконечный бег и обрести, наконец, самого себя? Я желал бы лишь одного: перед смертью увидеть своего брата и принять роковой удар от его руки. Но Баязид осторожен - он никогда не допустит прибытия Джема в Империю. Знаешь, зачем он платит папе столь непосильный выкуп? Чтобы любого, кто осмелится назваться именем Джема, можно было смело вздернуть за ложь. Если гору медных побрякушек на шахском тюрбане назвать золотыми - посмеет ли кто-то усомниться в том, что это действительно золото? Сам Джем давно мог бы умереть - но, пока есть нужда, обе стороны будут делать вид, что он жив, лишь бы медь продолжала считаться драгоценностью.
Ломким, почти женским движением, странно смотревшимся у полного сил мужчины, шехзаде склонил голову на подтянутые к груди колени и замер так, словно прислушиваясь одному ему различимым звукам.
- Мой отец был дурным поэтом, но прославил свое имя как завоеватель. Брат мой желает стать завоевателем, и его имени уже трепещет гордый Рим. Что остается Джему, если его слова не могут заставить трепетать даже одно-единственное сердце?

 Отправлено: 23.11.09 20:13. Заголовок: Подобно тому, как со..

Подобно тому, как солнце, проделав свой ежедневный путь, исчезает на западе, чтобы поутру вновь воссиять на востоке, беседа Джем-султана и его секретаря возвратилась к тому предмету, с которого, собственно, и началась. Точнее, Мустафа предпочел остановиться на последнем вопросе принца, ибо все предыдущие нельзя было расценить иначе, нежели как риторические, а они, как известно, в ответах не нуждаются.

- Возможно, господин слишком скромен? - предположил Мустафа, перекладывая кота на другую руку - любимцы принца не знали отказа в сытной пище, и нянчить их было делом не для слабых. - И этому сердцу нужно что-то, меньшее, чем слова, чтобы забиться чаще?

Кем она была, женщина, которая никогда не ступала в покои Джем-султана, но чье незримое присутствие ощущалось здесь, как смутный аромат благовоний? В Риме не переводились любопытные самочки, желающие испробовать объятий великого турка. Не было недостатка и в лазутчицах, подосланных то Папой, то его недругами, которым не терпелось узнать, какие сны посещают Джем-султана по ночам и что он вкушает на завтрак. Все они быстро исчезали, потихоньку спроваженные самим шехзаде или Мустафой, бдительно подмечающим, когда дама начинает раздражать господина.

 Отправлено: 23.11.09 21:17. Заголовок: Уголок рта шехзаде н..

Уголок рта шехзаде нервно дернулся, но тут же лицо наследника османского престола стало привычно невозмутимым. Может быть, даже немного презрительным. Он выпрямился, расправляя плечи, всем своим видом говоря, что те, кто не может оценить столь щедрого дара, каким является даже один благосклонный взгляд царственнорожденной особы, не заслуживают быть замеченными вторично.
- Разве я сказал, что есть кто-то, мужчина или женщина, чье биение сердца меня беспокоит?- едва размыкая губы, произнес он; обведенные сурьмой глаза метнули на собеседника быстрый взгляд, который, несмотря на предостерегающее выражение почти откровенно провоцировал его на продолженье расспросов. Не удовлетворившись этим, наследник Фатиха усмехнулся.
- Правоверному не пристало хвалиться подобными вещами, но не думаю, что осталась хотя бы одна женщина в нашем с тобой окружении, сладость которой осталась бы мне неизвестной,- тщеславно кривя губы изрек он. Второй кот, видя, что хозяин пришел в хорошее расположение духа, запрыгнул к нему на колени. Шехзаде запустил пальцы в белоснежную шерсть, уже не гладя, а ероша ее с явным удовольствием, словно это были роскошные черные и золотистые кудри римских красавиц. Сделав паузу, он произнес гортанным голосом, странным образом сочетающим в себе пресыщенность и презрение:
- Все они похожи на свои тяжеловесные благовония, Мустафа: черезчур сладки, черезчур крикливы и черезчур нескромны. Стоит употребить их один раз, и потом они шлейфом тянутся за тобой, напоминая о том, что кануло много часов назад.

 Отправлено: 24.11.09 20:51. Заголовок: Секретарь был вполне..

Секретарь был вполне согласен с мнением своего господина - женщины папского двора производили удручающее впечатление своей навязчивостью и бесстыдством. Мустафа не был ни аскетом, ни евнухом, а потому время от времени снисходительно позволял дамам увлечь себя в укромное местечко. И все же ни одна не могла похвастать постоянной связью с настоящим турком - обычно двух-трех свиданий Мустафе хватало, чтобы пресытиться. Он был неизменно любезен и обходителен, а потому расставаться умудрялся как-то почти по дружески, если в подобном случае уместно это слово. Помимо всего прочего, Мустафа неизменно помнил о том, что за интересом к его персоне может скрываться попытка приблизиться к Джем-султану, притом не только ради того, чтобы потешить тщеславие.

- Воистину, господин прав - из того, что можно получить, просто протянув руку, уже ничто не достойно его вкуса, - улыбнулся он. - Грубая пища насыщает быстро, но так же быстро и приедается.

 Отправлено: 24.11.09 23:37. Заголовок: Джем, разумеется, до..

Джем, разумеется, догадывался, что у его секретаря есть свои маленькие альковные тайны; его не слишком интересовало, с кем и как тот проводит вечера, но ароматы притираний и страждущей женской плоти, которые тот приносил с собой, невозможно было не ощутить. Впрочем, даже если бы Мустафа и впал бы в ту же слабость, что покойный Мехмед, у которого, по слухам, был целый гарем из молоденьких мальчиков, шехзаде бы лишь пожал плечами: Вечный город был не тем местом, где удовлетворение подобной страсти вызвало бы затруднение. Сплетни, которые прислуга и сотрапезники доставляли любопытным и щедрым туркам в достаточном количестве, утверждали, что и сами ревнители христианской веры были не чужды этой склонности,- недаром подобный вид любви в Европе носил гордое название "итальянской".
Единственное, что некоторое время беспокоило Джема - как бы секретарь не оказался первым на тех скачках, в которых принял участие его господин,- но после нескольких ввчеров в доме Лючии Фальеро понял, что опасения напрасны: в том, что касалось женской прелести, их вкусы сильно разнились, и то, что воспламеняло шехзаде, у его наперсника вызывало лишь эстетическое удовольствие. И недоумение.
Возможно, именно в этой разнице темпераментов и крылась причина того, что двоим мужчинам удалось так много лет провести бок-о-бок, ни разу не перейдя друг другу дороги. И сейчас Джем имел все основания надеяться на то, что Мустафа не удивится его выбору, но и поможет ему привести свой корабль в желаемую гавань.

Ресницы принца медленно опустились - и трудно было представить себе более странное сочетание, чем эта нарочитая скромность взгляда и жадная, полная желания улыбка, появившаяся на его полных губах.
- А какую пищу предпочел бы ты, Мустафа?

 Отправлено: 25.11.09 19:42. Заголовок: Мустафа рассмеялся, ..

Мустафа рассмеялся, потревоженный кот у него на руках потянулся и устроился поудобней, укладывая подбородок на одно плечо мужчины, а заодно приобнимая его лапой за шею и вонзая когти во второе.

- О, я непомерно привередлив, мой султан! - заявил он, качая головой. - Прежде всего, я не люблю, когда до меня слишком многие совали руку в тот же казан с пловом, хотя и не требую права первым вкушать угощенье. Мясо должно быть нежное, но не слишком молодое, а на костях - достаточно мякоти, чтобы не раздирать рот, глодая мослы. Что до приправ, то соли нужно ровно столько, чтобы потом не хотелось утолить жажду первым, что придется, хоть бы это оказался и уксус. От чрезмерно острого у меня болит печень, а от пресного - сводит скулы. Пожалуй, я сластена, и все же не люблю, когда меда положено столько, что язык липнет к нёбу. Словом сказать, я уже давно пощусь и не ем вволю с полным удовольствием, но только насыщаю голод.

 Отправлено: 25.11.09 22:37. Заголовок: Слушая секретаря, Дж..

Слушая секретаря, Джем улыбался; опорная рука подогнулась, и принц мягко упал на ковер, чувствуя, как им самим овладевает смех - легкий и словно вскипающий в груди, каким он бывает после первых затяжек гашиша.
- Клянусь Аллахом! ты знаешь толк в приправах и пряностях, Мустафа! Но неужели тебе никогда не встречалось женщины, один взгляд который опьянял бы тебя, как виноградная кровь - столь же темный, и столь же запретный? Когда хотелось бы разорвать ее оболочку, как зрелый плод и пить ее сок, так же бесконечно, как тот греческий царь, что не мог насытиться? Когда каждое слово ее режет, как кинжал, и дурманит разум, подобно яду на его лезвии?
Казалось, собственные слова - или воспоминания - опьяняют принца. Его лицо изменилось, как бывает с человеком, охваченным желанием не менее мучительным, чем томление плоти - говорить о существе, чье имя ты не смеешь назвать, и чей призрак преследует тебя в тайных мечтаниях. Он рассеянно улыбнулся устраивающейся у него на груди кошке, и вновь запустил руку в ее белую шерсть,- но теперь эти ласки были лишь плохо скрытой заменой другим, о которых мужчина не может говорить вслух.
- Насытить голод,- глухо произнес шехзаде; похоже было, что фраза направила его мысли в новое русло.- Но достойно ли желать лишь короткого утоления? Может ли женщина дать мужчине что-то, кроме искушения найти земной рай между ее ног - и вечного обмана? Не за призраками ли мы гонимся в своей жажде, Мустафа?

 Отправлено: 26.11.09 17:40. Заголовок: - Востину так, мой г..

- Востину так, мой господин - как те, кто заблудились в пустыне, теряют рассудок от жажды и из последних сил ползут к миражу, - Мустафа ощутил перемену в настроении Джема и счел более уместным вернуться к прежнему рассудительному тону, отставив легкомысленную игру словами. - Голод тоже порождает обманчивые и опасные видения, потому я не считаю недостойным вкушать то, что посылает мне Аллах для ясности взгляда. Самое ценное, что видится мне в жещинах - это отдохновение, и если господин мой ищет пламя, чтобы очиститься от забот, я предпочту воду.

Мустафа говорил совершенно искренне - страсти, причиняющие такие душевные муки шехзаде Джему, были ему известны только как внимательному наблюдателю жизни и усердному читателю любовных стихов, но не как жертве неукротимого чувства, повергающего в муку и безумие.

 Отправлено: 26.11.09 19:48. Заголовок: - Дожди над лимузинс..

- Дожди над лимузинским замком слишком долго пытались остудить мою кровь, Мустафа,- пустым голосом произнес Джем. Его взгляд снова был неподвижно устремлен прямо перед собой, на сей раз - в невысокий сводчатый потолок комнаты. Казалось, что наследник Фатиха снова и снова пытается взглядом проникнуть за некий занавес, скрывающий его будущее. Он даже вытянул вверх узкую, сильную руку, на которой мускулы проступали, словно сплетенные из литой меди; мужчина прогнулся, как будто до цели оставалась несколько пядей, и он тщетно силился их преодолеть.
Кот, недовольный тем, что его живое ложе самовольно пришло в неугодное положение, поднял голову, недовольно косясь на шехзаде.
Рука Джема бессильно упала.
- Я знаю, что истинную мудрость Аллах посылает тем, кто умеет ждать, Мустафа,- поворачиваясь к товарищу и глядя на него туманными невидящими глазами, проговорил пленник.- И видит бог, я был бы счастлив, найдись в моем сердце столько умеренности, чтобы провести свою жизнь в уединении с книгами, без жалоб наблюдая, как рушатся вокруг империи и воздвигаются новые царства. Но как быть, если внутри меня - пламя, зажженное огнепоклонниками-персами; что делать, если седина в моих волосах, как первый иней, наполняет ядом мою кровь? Моему сыну сейчас двадцать лет... Вдумайся: двадцать лет, Мустафа! Ты помнишь, ведь еще вчера нам самим было по двадцать лет? И что останется, когда ангел смерти склонится к нашему изголовью с последним поцелуем? Эти стены? Черные рясы монахов? Пышные и однообразные дворцы, крепости, подземелья, по которым мы с тобой проносились, как тени, гонимые ветром? Или один-единственный рассвет под стенами Анкары, который мы встретили в седлах, обреченные на поражение, но готовые в тот миг променять вечное блаженство на краткий миг торжества? Ты помнишь этот день? Помнишь?!
Шехзаде приподнялся, вперив теперь уже сверкнувшие огнем восторга глаза в собеседника. Казалось, что он сбросил с себя десять лет; даже горькие морщинки у рта изгладились, и на губах Джема цвела безумная, славно напоенная сжигающим пустынным солнцем улыбка.
- Если бы мне сейчас дали на выбор: умереть со славой в тот день, или пройти заново весь тот путь, что бы проделали, от берегов Империи до римских холмов... знаешь, что я бы выбрал? Ты знаешь,- он вновь рассмеялся и упал на ковер, закрывая глаза.

 Отправлено: 26.11.09 21:47. Заголовок: Помнил ли Мустафа св..

Помнил ли Мустафа свои двадцать лет? Минувшие дни казались пригоршней песка, брошенной в лицо ветром, до рези, до слез запорошившей глаза - можно рассмотреть лишь смутные фигуры, но зато прочие ощущения сохранились почти пугающе острыми. Приплясывающий под ним жеребец, тяжесть шлема, с непривычки сдавившего виски, струйки пота, ползущие по спине и груди (и это больше страх, чем духота), раскаленный воздух, который можно резать саблей, и тягостное ожидание того мгновения, когда можно будет вверить себя воле Аллаха и превратиться в пешку на шахматной доске боя.
Да, он помнил. И хотя понимал, что возвратиться в прошлое невозможно, слова Джем-султана пробудили в нем ту почти кощунственную гордость, ту необъяснимую веру в победу, которая тогда вела их обоих... Джем все еще пылал ею, просто этот огонь теперь оказался под спудом, и лишь порой напоминал о себе вспышками, которых не видел никто, кроме верного товарища. "Изнемог я, сгорел - мое сердце, как пепел истлело", - этой строкой Мустафа в Бурганефе распростился и с поэзией, и с надеждой на возвращение, сделавшись с тех пор терпеливым, как Айюб, и косноязычным, как Муса.

- Я знаю, - промолвил Мустафа, невольно улыбаясь в ответ на смех Джем-султана. - Знаю и помню.


Скрытый текст

Стихи не мои, увы.

 Отправлено: 26.11.09 23:27. Заголовок: Вероятно, такова при..

Вероятно, такова природа дружбы: люди, открывшие близкому глубины своего сердца, напоминают соединенные сосуды, и правду говорят, часто мы делаем для других то, что не заставит для себя и пошевелить пальцем.
Подобно тому, как Мустафа в тяжелый час поддерживал присутствие духа в своем господине, делясь тем, чем наградила его природа - здравым рассудком - так и Джем, сам о том не задумываясь, излучал свет надежды для других, но только не для себя. Может быть потому, что собственный разум нашептывал ему предательские словечки о том, что им никогда не пустить коней вскачь по берегу Соленого Озера* и не упасть в поле тюльпанов, окружающих Бурсу, сейчас шехзаде готов был на все, чтоб убедить Мустафу, что это сбудется.
Пусть надежда эта была слишком слабой наградой за унылые дожди центральной Франции, но сейчас это была единственная драгоценность, не оплаченная золотом его брата.
- Баязид, я слышал, выказывает открытое предпочтение своему младшему сыну,- с непроницаемой улыбкой проговорил Джем, не открывая глаз.- Мой племянник, Селим, как говорят, очень недоволен отцовским выбором. Ему уже тридцать лет...- бровь шехзаде изогнулась, как буква "нун"**. Он не закончил свою мысль, но она явственно читалась в каждой черточке точеного, словно созданного для аверса монеты, лица.
- Может быть, стоит послать ему письмо или подарок, Мустафа?


Скрытый текст

* Озеро Туз в Конье. ** одна из букв арабского и персидского алфавита. Сравнение брови с ней - классический прием.

 Отправлено: 27.11.09 19:46. Заголовок: - Прекрасная мысль, ..

- Прекрасная мысль, мой господин, - Мустафа лукаво усмехнулся, - уверен, шехзаде Селим будет рад обрести в лице дяди доброго советчика и мудрого наставника, какого не нашел в своем родителе.

Предположение относительно того, что сын Баязида высоко бы оценил в качестве подарка из Европы флакончик кантареллы, о которой столько шептались в Риме, он мудро оставил при себе. Это было бы слишком прямолинейной шуткой, хотя наверняка и отвечало бы чаяниям Селима, достаточно зрелого, чтобы править, и слишком молодого, чтобы терпеливо ждать. А если бы в окружении шехзаде и впрямь появился некто, способный искусно разжигать в нем тщеславие, аккуратно подпитывать страхи и осторожно подводить к мысли об упреждающем ударе... Но это было почти недостижимо - старые связи на родине были утрачены едва ли не вовсе; одни умерли, другие перешли на сторону Баязида, а для подобного тонкого дела нужен был подлинный умелец.

 Отправлено: 27.11.09 20:30. Заголовок: Ресницы принца распа..

Ресницы принца распахнулись. Отвращения отразилась в чертах его лица: сейчас, наедине с другом, он не считал нужным скрывать мысли, которые, как предрассветные вихри по песчаным холмам, бродили в его голове.
- Люди - скверна и смрад перед Творцом, Мустафа; подобно стае гнуса, облепляют они все, в чем есть живая кровь, и алчность их не знает границ. Если бы Аллах даровал мне тогда победу, то что ждало бы нас на троне? Убить брата, его сыновей - моих племянников, моих внучатых племянников... Неужели отец желал мне подобной доли? Разве можно предстать перед Аллахом с руками, обагренными кровью тех, кто родился от семени твоего отца, вышел из утробы твоей матери? Если бы я увидел, что мои дети терзают друг друга, как дикие звери - разве не изошло бы сердце мое кровавыми слезами?
Шехзаде сел, придерживая свернувшуюся клубком на груди кошку. Животное, обрадованное было обманчивым покоем, обретенным возле горячего сердца мужчины, недовольно завозилось, когда Джем переложил его себе на колени. Голова царственнорожденного беглеца поникла, плечи сгорбились, как под грузом неизбывного горя.
- Все повторяется, Мустафа, все повторяется на этой земле. Опять два брата столкнутся с оружием в руках, друг против друга, опять один из них изберет себе удел живой смерти - или же будет обезглавлен на потеху площадной черни, под улюлюканье толпы. И я не устаю благодарить Аллаха, что он пронес эту отравленную чашу мимо меня. Мы узники с тобой, Мустафа, но перед лицом Всевышнего наши сердца отягощены лишь непокорностью, но не кровью. Думай об этом, когда сожаление о загубленной жизни вновь посетит твое сердце; напомни мне об этом, когда Джем, твой господин, начнет бредить земным величием.
Бледная улыбка появилась на его губах.
- Пусть лучше от меня останется горстка праха в чужой земле и несколько строк, чем пышная гробница в окружении многих тысяч могил тех, кто убит по моему приказу.

«Как много войск в сраженье я рассеял
И витязей львам отдал на съеденье!
О том, как встарь они со мной сражались,
В день жарких битв, спросите вы всех тварей
Их львов в Сою поверг я и оставил
В пыли земной на тех полях широких».*

Скрытый текст

* "Тысяча и одна ночь", глава "Ночь, дополняющая до пятидесяти"

 Отправлено: 30.11.09 09:55. Заголовок: Мустафа сцепил зубы,..

Мустафа сцепил зубы, представляя себе описанные принцем картины так ясно, будто видел их воочию. Хотел ли он победы над Баязидом? Полного и совершенного уничтожения всего, что было бы связано с ним? Человека легко уничтожить, вырвать его из жизни, как сорную траву с грядки, но останется память о нем, следы его деяний, ибо нет такого, кто не облагодельствовал бы хотя бы пса - костью... Можно сколько угодно поносить Баязида, но он правит османами уже не один год. Если бы им удалось сразу столкнуть его с престола, пока еще звенело эхо имени Фатиха, со словами Джем-султана еще можно было поспорить. Но сейчас было слишком поздно.

- Велик Аллах, - негромко промолвил Мустафа, склоняя голову и привычно заменяя обращением к Творцу собственные мысли. Так хочет Бог. Он один распоряжается жизнью и смертью, по Его слову цари возносятся и унижаются. Если им суждено возвратиться, так и будет.


Эпизод завершен